Некромаги
Шрифт:
— Когда узнал, что появилась особая некромага, умеющая творить невозможное, оставил все и приехал. Я западник, с самого края. Понимаю, что нереально думать о спасении для себя, но… знаете, как раковые больные на последней стадии, хватаясь за призрачный шанс, верят во все… мне нечего терять. Жизнь и свободу? И то, и то не слишком ценно с моей… болезнью.
— Как вам удалось сбежать от секты?
— С трудом. Едва не поймали обратно, но я… кинулся со скалы, в водопад и на камни. Думал, если убьюсь, то тоже выход. А
Во мне все так отозвалось болью, что некромагу полегчало. Он не ждал понимания, но по моему лицу прочел, когда посмотрел, что я знаю каково это.
— Вы тоже попадали?
— Авария на мотоцикле, давно. Отползла, и ради спасения от скорой и Инквиза кувыркнулась с обрыва. Думала точно также — лучше смерть, чем плен. Семь дней у ручья, в муках.
Мы улыбнулись друг другу по-родственному, обменявшись горечью памяти. Но нервы мужчину не отпустили, признание не успокоило. Само только слово «секта» вызывало тряску от ненависти. Я сказала:
— Моего отца тоже убили они…
Некромаг внезапно вздрогнул и уставился мне за спину. Коротко обернувшись, заметила двух патрульных.
— Успокойтесь. Они не подойдут, если не будете…
Но поздно. Предыдущий разговор «развинтил» его, и собраться сейчас сил не оказалось. Некромаг еще больше затрясся, забегал глазами, дернулся, как будто хотел сорваться с места, и тем как раз привлек внимание. Я впритык на патруль не смотрела, держала на периферии. Даже постаралась закрыть фигуру мужчины своим телом, но где его габариты, и где мои…
— Как вас зовут? Быстро!
Он скульнул, почти заплакав:
— Нет-нет-нет… я не могу. Только не проверка… надо…
— Не вздумайте побежать! — Я глухо зашипела, и дотронулась до лица собрата ладонью, погладив по щеке. Добавила быстро, но спокойнее:
— Имя.
— Констант…
— Доверьтесь мне и слушайтесь!
Десять секунд и в спину прилетело:
— Добрый вечер. Позвольте взглянуть на ваши удостоверения.
Я обернулась и схмурилась:
— Добрый… нашли вы время. У вас что-нибудь сладкое есть, хоть конфетка какая? У Кости сахар упал.
— Удостоверения.
Холодно повторил патрульный. А некромага затрясло крупной дрожью. Я взяла того под локоть, качнула в сторону лавочки у памятника:
— Да, сейчас. Дайте хоть усажу.
Усадила. Поставила рядом пакеты с покупками, достала карточку. Констант с третьей попытки выковырял свою из нагрудного кармана рубашки. Что еще хуже — он взмок. Холодный вечер, а нервами и потом он походил на перегретого на солнце южанина. Вот-вот в обморок упадет. Патрульные встали особым образом, по бокам от нас, и один уже держал руку на кобуре с шокером.
— Констант Родин. Ева Катто. Приезжие?
— Да.
Меня не подозревали. Двое разнополых некромагов рядом друг с другом быть не могут, поэтому явный кандидат один — и он буквально с головой себя выдавал. Обычные люди к Инквизорам и к проверке с царапинами относятся спокойно. Констант стучал зубами и смотрел на меня с мольбой, а на патрульного с ужасом.
— Мы должны сделать тест. Вытяните, пожалуйста руку. А вы отойдите в сторону. Это буквально пять минут.
— Э-э, стойте! Куда разогнались? Вы сейчас еще дрянь какую занесете в рану, мало ли. В скольких вшивых уже тыкали?
— Отойдите.
— Отойду, не нервничайте. — Я добавила в голос возмущения. — Продезинфицирую только вашу вилку.
Выудила флакон, пшикнула на скребок и на руки некромагу:
— Ладно, Костя, что делать, если прицепились. Сейчас отпустят и до кафешки дойдем. Тебе поесть надо.
Несчастный смотрел на меня как на сумасшедшую. Не понимая, что я сделала, так и было — какое кафе, когда сейчас шокером ударят, вызовут спецмашину, упакуют и в Инквиз отвезут! Как царапнули, так он зажмурился, превратившись в огромного ребенка, боящегося уколов и процедур. Сидел, трясся, и ждал неизбежного.
— Хорошего вечера, господин Родин, госпожа Катто. — Патрульный уже скучно дождал дополнительные две минуты к необходимым пяти, и козырнул. — Извините за беспокойство, служба. А хорошее кафе есть там, «Изюм», отличная выпечка и кофе.
— Спасибо.
— Подъем. Пошли тебя спасать.
— В «Изюм»?
Угроза удалилась, но я все равно шепнула с осторожностью:
— Только на руку не пялься, как будто на нее фея села. Да, идем в кафе, а то вдруг они еще чуть-чуть понаблюдают.
— Кто ты такая?
— Ева. Не Спасительница, но и не самая простая твоя сестра.
* * *
Твари, живодеры, изверги! Убивали. Расчленяли. Пожирали… Уроды и ублюдки! Мрази! Хотелось выть в голос!
После кафе мы уехали с Константом к площади Восстаний, практически единственное людное место, где все-таки можно было поговорить без свидетелей. Держались открытых пятачков, курсируя между кучек отдыхающих, не приближаясь к ним на расстояние слышимости — пространство позволяло.
К десяти вечера некромаг заметно устал физически, но во всем остальном просветлел так, словно ему вторую жизнь подарили:
— Ты не Спасительница, Ева, но… Великий Морс! Какое счастье иметь возможность поговорить о боли с тем, кто тебя понимает. Не мне рассказывать, как мы живем, в каком одиночестве… и наши правила… — Он вздохнул и улыбнулся. — Денег мне хватит еще дня на три, потом придется уехать. Прошу тебя, давай еще встретимся раз, здесь же. Я не теряю надежды в поисках и, может, мне повезет найти ту некромагау. Случится, и ты что узнаешь. Если нет, еще хоть словом перемолвиться с тобой, будет подарком.