Некромант поневоле. Часть 2
Шрифт:
Выглядел он скверно - ноги, судя по всему, у него не работали: связки оказались порваны, кости поломаны, хорошо хоть, крупные сосуды не задеты, иначе он истек бы кровью за минуту. На груди тоже красовались длинные, рваные, хотя и неглубокие раны от чужих когтей, ножны на поясе были пусты, стальные заклепки оплавлены, словно побывали в плавильной печи. На лице поверх татуировки красовались неопрятные пятна сажи и корка из засохшей крови, но оба глаза смотрели живо, внимательно и со вполне оправданной настороженностью.
Я бесцеремонно всунул ему в руки пузырек, предварительно вытащив
– Пей. Ты нужен мне здоровым.
– Вот так сразу?
– еще больше насторожился убийца.
– Никаких больше дополнительных условий?
– Ты свое условие сегодня выполнил, - спокойно отозвался я, открыто встречая его взгляд.
– И пошел на верную смерть, хотя я, если помнишь, этого не приказывал. Только попросил.
На лбу наемника проступила глубокая морщинка, однако настороженность из глаз все же ушла.
– А... мои люди?
Я приподнял одну бровь.
– Ты уверен, что они согласятся принять помощь из рук некроманта?
На покрытом татуировками лице насма отразилась мимолетная работа мысли, а потом он сжал челюсти, посмотрел на заветную склянку у себя в руках и, одним махом опрокинув ее содержимое в рот, мрачно сказал:
– Не думаю, что они будут в состоянии возражать.
– Хороший подход, - одобрил я решение насма, после чего снова поднялся и отправился осматривать тела.
Насчет своих приятелей убийца оказался прав - звезду он практически потерял: два первых тела, которых горгульи оттащили в угол, до сих пор не подавали признаков жизни, третье исчезло где-то в недрах стога сена и пока никак не реагировало на сгустившуюся во дворе тишину, а четвертое, над которым уже с угрожающим оскалом стоял Гавкач, до сих пор каким-то чудом дышало, однако выглядело настолько плохо, что в исходе сомневаться не приходилось. На спине лежащего ничком насма не осталось живого места - вместо кожи висели неопрятные лохмотья, из-под них тут и там торчали осколки измочаленных... или разгрызенных?.. ребер; на обескровленных губах пузырилась алая пена; одна рука, согнутая под неестественным углом, была сломана в нескольких местах, два пальца, словно срезанные острой бритвой, на второй висели лишь на тонких кожных лоскутах, на левом бедре не хватало приличного куска плоти - его будто отхватили широкой пастью, однако кровь оттуда уже почти не сочилась: насм несомненно умирал.
Коснувшись едва заметно трепещущего живчика на шее обреченного, я со вздохом выудил из-за пазухи еще одну склянку и, разжав зубы нелюдя, вылил туда драгоценное зелье.
– Следи, - приказал грозно заворчавшему псу.
– Не дай ему сделать какую-нибудь глупость. Хотя бы пока не срастутся кости.
Вероятно, мне еще предстоит с этим типом неприятный разговор, потому что, полагаю, в долгу у меня он оставаться не захочет, а убивать его после того, как истратил на лечение целое состояние, будет нерационально. Но... что будет, то будет. Сейчас он полезнее мне живым.
Затем я отыскал глазами Грома, знаком указал
Как ни странно, я ошибся - один из насмов, покрупнее и помассивнее, все еще был жив. Кажется, тот, которому я в столовой недавно угрожал подносом. Не знаю уж, чем их кормили в клане, но ни один нормальный человек не смог бы уцелеть, если бы ему почти оторвали руку, вспороли живот и от души разодрали спину. А этот бугай - ничего, лежит себе на здоровом боку, тихонечко хрипит, изредка подрыгивая правой пяткой, и даже смог повернуть голову, услышав мои шаги. Правда, при виде моего удивления его губы искривились в такой гадкой усмешке, что я едва удержался, чтобы не стереть ее оттуда навсегда. Ну да ничего - сейчас он мне не соперник.
– Я не ста...
– изо рта раненного вдруг хлынула густая темная жижа, заставив его осечься и захрипеть еще сильнее.
– Ты... никог... да...
Я недобро оскалился, легонько пнул его сапогом в висок, чтобы не рыпался, а когда упрямец затих, бесцеремонно залил ему в глотку эликсир. После чего обернулся к внимательно наблюдавшему за мной командиру и хладнокровно заметил:
– Ты был прав - он не успел возразить.
Насм только криво улыбнулся и прошептал:
– Что со вторым?
Я мельком глянул на второе тело у своих ног, с сожалением отметил молодое лицо с утонченными чертами, застывший взгляд, обращенный к черным небесам, побелевшие губы, с которых не слетало ни единого вздоха, под достоинству оценил грубо развороченную грудную клетку, над которой будто взрывной амулет поработал, и виновато развел руками.
– Извини. Тут эликсир не поможет.
– Совсем никаких шансов?
– Нет. Он мертв.
Командир, не изменившись в лице, снова прикрыл веки и замолчал.
Тем временем псы отрыли-таки в недрах сена последнего насма и добросовестно выволокли наружу. Ему, кстати, повезло больше других - отделался лишь порванной одеждой, ссадинами, царапинами и разбитой головой. Что, кстати говоря, было и неплохо, потому что возразить мне или как-то помешать он не мог, и лечебная процедура прошла безболезненно.
– Ты можешь его вернуть?
– неожиданно снова подал голос командир.
Я удивленно обернулся.
– Кого? Этот и так выживет - вон, какой здоровый. Завтра, если ничего не испортит, снова будет бегать!
– Нет. Я про второго... ты ведь некромант... вы знаете способ, как воскресить человека из мертвых...
Я нахмурился и, оставив в покое выздоравливающего, повернулся к насму.
– Что?
– Верни его, - хрипло прошептал убийца, вперив тоскливый взгляд в мертвого паренька.
– Его душа еще не ушла, я чувствую. Верни, Невзун... ты наверняка знаешь, как это делается.