Некромант-самоучка, или Смертельная оказия
Шрифт:
Там же и перевоплотился.
– Твою ж ма-а-ать! – Распластавшийся на земле подлец ругался на чем свет стоит, ощупывая кровоточащий нос. А я словно наяву увидела, как этот паршивец все разыграл. И со щенком, коим, несомненно, был его брат, и с возницей, признавшим господина, с привратниками на въезде в городок. А ведь они видели кузена Дао-дво, не могли не видеть! Теперь понятны их улыбки и смешки! Намеки о полезности столь талантливого фамильяра. И мало того, что эта сволочь высокородная меня не только в заблуждение завела и облапать успела, так еще
– Ах ты… – Мой вопль сорвался до сдавленного шепота, в руках полыхнули проклятия забвения и иссушения, перед глазами возник кровавый туман. А сквозь гул, нарастающий в ушах, неожиданно долетело Герово:
– Сумеречная, я убить его не дам, – и со смешком: – Но подержать для тебя могу.
– Что?
– У него реакция получше, чем у наследного принца Тэннона. Просто так по морде не дашь. – Моргнула, туман развеялся, гул стих, а вместе с ним и всепоглощающая злость. Правда, это не помешало моим плетениям сорваться с рук, но до цели они не долетели. Рыжий легко перехватил проклятья у самого лица кузена и теперь улыбался, скручивая их в клубки. – Так что решила? Мне его подержать?
– Лучше сам врежь. Он к твоей невесте лез в постель… и не только!
Всего я бы сейчас сказать не смогла, да и не потребовалось, Даррей вступил в дискуссию:
– Не удержался! – Злющий, он вскочил на ноги. – Знаешь ли, стало интересно, с чего вдруг Горран и Сули через суд требовали отмены ее заявки на игры. Безродная человечка, средняя дочурка деревенского старосты. Ни денег, ни рода, ни примеси крови… – Словами он обращался к Геру, но смотрел при этом на меня. Нагло, высокомерно и одновременно похабно.
Надо же, я никогда не думала, что в подобной ситуации смогу стоять спокойно, слушать гадости и отрешенно взирать на обидчика, а вот и смогла. И более того, ответила достойно, с отрешенной ехидцей:
– Гер, какой у тебя кузен недалекий – даже не догадывается, что в его вопросе заключается ответ. – И по слогам, как для маленького: – Меня защищали именно потому, что я несчастная и безродная человечка с одной жизнью за пазухой.
Высокородный подлец и мерзавец не смутился, осклабился:
– Да неужели. Аквиус Авур и его имперцы считают так же?
– А этим просто завидно, – брякнула я и гордо добавила неоднократно использованное объяснение: – Потому что кука защищает не их, а меня.
– Ку… кто? – переспросил Даррей. Отвечать не стала, задумчиво обратилась к рыжему:
– И вот тут, Герберт, остается лишь гадать, знал ли твой кузен о том, что меня на тебе замкнули. Знал ли, что любое прикосновение к невесте ты чувствуешь собственной шкурой. – Их взгляды схлестнулись, я же продолжала: – Говоришь, только что с учений? Усложненных, надо полагать.
– Надо, – глухо отозвался разведчик и сам сделал шаг навстречу родственничку, – очень усложненных.
Кажется, лишь мне одной понравился предвкушающий и многообещающий взгляд рыжего, метаморфа старшей ветви рода Дао-дво от него перекосило.
– Ты не посмеешь!
– Убить не убью, – продолжил рассуждения Гер, – но покалечить имею право.
– Ты не нападешь на заместителя министра… – Этот самый заместитель выглядел сейчас до смешного глупо. Помятый, испуганный. Столько пафоса в каждом слове и столько страха в глазах. Даже жаль его стало, чуть-чуть. И чуть сильнее, когда рыжий произнес эпическое:
– Да, подонков, взлетевших так высоко, я еще не бил. Сейчас наверстаю.
– Я все еще твой сородич. Слышишь? Твой кузен… – Высокородный трус начал озираться по сторонам в поисках путей отступления.
– А мне плевать, смертник как-никак.
– Это ничего не меняет, – напомнил Даррей, отступая. То бишь в родственные связи он верил, а вот в адекватность рассерженного многоликого нет. – Я все еще опекаемый тобой! Я выбранный родом!
– Навязанный, ты хотел сказать.
– Все одно. – Метаморф старшей ветви рода Дао-дво безрезультатно пытался придать своему голосу невозмутимости. – Любой вред, нанесенный мне, ты почувствуешь собственной шкурой!
Вот это поворот. Значит, я, узнав о болях, которые испытывает опекающий, постаралась их минимизировать, а этот родственничек, наоборот, использует для шантажа. Ужас! Теперь ясно, почему Гер долго не объяснял мне смысла связи и запугивал. Что же он ответит сейчас?
– Не страшно. – Многоликий скосил взгляд на меня и мрачно заметил: – Я уже через многое прошел…
– Ты не посмеешь! – почти взвизгнул Даррей и обернулся рысью, намеренный сбежать.
– Поспорим? – Герберт, даже не входя в оборот, единым прыжком преодолел разделяющее их расстояние, схватил паскудника за шкирку и повернул к себе, чтобы цинично усмехнуться в изумленную усатую морду: – Что поставишь?
На этом я решила им не мешать, развернулась и побрела в другую сторону. Слез не было, как и всхлипов, стенаний о прошлом вечере и нелепых нежностях с котенком. Обида горьким комом улеглась где-то в глубине, а вместе с ней и сожаления о своей наивности. Правда, злость вернулась скоро, вместе с Гером. Он нагнал меня на мосту через озеро.
– А я, выходит, чувствовал не только твой разврат, но и смертельную опасность, грозящую кузену! – усмехнулся рыжий, став позади меня, и иронично произнес: – Теперь даже не знаю, кого из вас сильнее наказать.
– Чего? Разврат?! – Я резко развернулась, оказавшись чуть ли не в объятиях многоликого.
– А ты думаешь, я поверю в твое неведение на его счет?
– Да!
– Нет, – холодно ответил он и презрительно сощурился. – В случае со мной ты еще могла напутать – артефакт Хао, моя истощенность и прочее тому виной, но сейчас… когда у тебя есть книги по играм Смерти… Нет.
– Во-первых, я их еще не прочла, а во-вторых, не вижу никакой разницы. Я всего лишь подобрала котенка! – Брови разведчика медленно поднялись вверх, затем скептически изогнулись. И я спохватилась уточнить: – Вернее, он сам ко мне устремился.