Некромант. Чужая война
Шрифт:
Из расползающимся по закоулкам селения обрывкам тумана появлялись мертвые… В полном молчании, сверкая белками глаз, разлагающиеся фигуры медленно сжимали круг вокруг живых людей. В первых рядах, шаркая не сгибающимися ногами, шли трупы, которые еще совсем недавно жили полной жизнью. Издалека они почти не отличались от обычных людей, и их вполне можно было принять за своего соседа или родственника, вышедшего на прогулку после тяжелой болезни. Однако, с приближением эти фигуры становились все более и более омерзительней. Тронутая тлением желтая кожа расползалась на глазах, испуская вокруг страшное зловоние. Ничего не
Мариотт судорожно вздохнул и, испустив громкий вопль, бросился к двери. С неожиданной силой он оттолкнул капитана и начал бить по двери.
— Пустите! — жутко орал он. — Пустите! Мы же все умрем здесь!
Метнувшемуся было к нему на помощь Люку, дель Като с презрением бросил: — Каждый из нас сам выбирает, как он умрет. Этот выбрал путь жалкого труса! С чувством плюнув в сторону мага, капитан поднял вверх меч и, мгновение полюбовавшись на его блеск, проговорил: — Мы славно жили, друзья! Пришло время также славно покинуть этот мир… Вы со мной?!
В ответ раздался слитный рев мужских голосов, в котором даже пристальный слушатель не смог услышать и намека на страх. Довольно рассмеявшись, дель Като обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на тех, с кем ему было суждено пойти в этот бой. Сжимая свой полуторный клинок, Люк сместился по левое плечо своего командира, где обычно и было его место. Лицо старого пройдохи светилось довольством, словно ему вновь удалось запустить свою руку в кошель того гистанского менялы. Ханс в отличие от своего товарища встал во правую руку от капитана. Угловатые, как будто вырубленные из камня, черты его лица не излучали ни капли веселья. Ветеран теребил свой засаленный до невозможности амулет, что-то отрешенно в него шепча.
— Мои волки готовы! — восторженно прошептал дель Като, понимая, что эти люди его не подведут.
Магистр стоял с самого края, подолом плаща касаясь стены здания. Вокруг его тела уже давно гуляла едва заметная серебристая рябь, слегка размывавшая очертания фигуры. Старческие узловатые руки медленно всплывали перед телом, описывая небольшие круги. Маг готовился битве… Мертвецы подходили все ближе и ближе. Из подворотен и дворов, спотыкаясь на ямах и канавах, ковыляли все новые и новые трупы. Они лезли из под заборов и сараев, выламывая доски и двери. Полностью потерявшие человеческий облик, прогнившие насквозь, с отваливавшимися кусками зловонной плоти, они, как и их свежие собратья, страстно желали добраться до живых.
— Да! Да! Да! — радостно заревел Мариотт. — Откройте, я живой! Со скрипом одна створка провернулась на ржавых петлях и на скитальцев ставилась угрюмая бородатая рожа.
— Ну что вылупились? — пробурчала она. — Заходите, коли живые! Они не заставили себя долго упрашивать и, сделав несколько шагов, очутились в забитом людьми помещении. Сразу же за ними с противным скрежетом захлопнулась дверь.
— Значит, говорите, живые?! — им в лица уткнулись зажженные факелы. — Вот сейчас мы это и проверим… Прохор, вдарь-ка вон тому, да посильнее!
Из полумрака после этих слов что-то неожиданно метнулось и набросилось на опешившего Ханса. Тяжеленный солдат, словно пушинка отлетел обратно к дверям, больно приложившись об металл, а на его месте остался стоять звероподобный мужик в овчинном зипуне.
— Гы-гы-гы! — довольно бурчал он, показывая корявым пальцем на с трудом
Капитан нервно облизнул пересохшие губы и громко крикнул в темноту:
— Кто бы ты ни был, уйми своего пса! Слышишь?!
Через мгновение раздался чуть дребезжавший насмешливый голос: — А то что? Что, вы, жалкое отребье, сможете мне сделать?!
Состояние капитана в этот момент было таково, что он не услышал бы и трубный вой боевого гирканского скапса. Дель Като, не успев выплеснуть пар в едва не случившимся сражении с мертвецами, окончательно потерял рассудок.
— Ах, ты мешок дерьма! — ненавистно взревел он, выхватывая меч. — Вздумал с гвардией шутки шутить?!
Совершив огромный прыжок, дель Като со всей силы ударил мечом здоровяка. Остро заточенная сталь легко прошла сквозь тело и с чавканьем вышла наружу.
— В мечи этот сброд! — заорал разгоряченный, уже ничего не видящий перед собой, капитан. — Всех в мечи! Вдруг, из темноты, откуда только что и появился этот здоровяк с умом ребенка, раздался всхлип, постепенно переходивший в жуткое рыдание. По земляному полу на коленях, царапая лицо ногтями, полз старик. Длинные свалявшиеся космы полностью закрывали его лицо.
— Сына! Сына! — рыдал он, обхватив разрубленное тело руками. — Я же не думал… Сына! За что? За что господь так наказывает меня? Старик в полной тишине, среди застывших солдат, целовал холодеющее лицо, одновременно пытаясь своими тряпками стереть с него кровь. — Сына мой родненький! — никак не мог успокоиться он. — Сына, что же это с тобой случилось?! — он поднял голову и безумными глазами посмотрел на капитана. — За что, ироды, вы сынульку моего порубили? Мою кровиночку изрубили?! Он поднял лицо к потолку и дико заверещал: — Прокляну! Всех вас, иродов, проклинаю! Корявые пальцы словно разящие стрелы тыкали то в одного, то во второго, то в третьего. — И ты! И ты! — орал бесноватый. — Сгинете, как последние твари, и не будет вам ни дня ни минуты покоя на этой грешной земле! Будете бродить неприкаянными и не погребенными, а души ваши томиться в чистилище! Раз!
Мощный удар, нанесенный рукояткой меча в самое основание черепа, принес, наконец-то, тишину в помещение.
— Заткнулся?! — зло проговорил дель Като, обращаясь к валявшемуся старику. — Еще никто безнаказанно не оскорблял гвардейцев короля! Никто! Запомните это!
Капитан говорил громко, чеканя каждое слово, и смотрел прямо в десятки белевших напротив него глаз.
— Любой, будь он простолюдин или знатный, простой знахарь или уважаемый магистр, будет наказан, если оскорбит королевского гвардейца! — обозленный гвардеец каждое слово сопровождал рубящим движением меча. — Вы меня поняли?
Привыкшие к темноте глаза увидели, как людская толпа заколыхалась и что-то утвердительно забормотала.
— Уберите это отсюда! — повелительно бросил он, показывая на тело старика и его сына. — И пусть мне не попадается на глаза!
Сразу же невесомые женские фигурки выскользнули из темноты и, ухватив большую тушу, потащили ее к себе. Проводив их взглядом, скитальцы уселись напротив двери, которая, по-прежнему, оставалась наиболее уязвимой частью их новой крепости.
— Благодаря вам мы поссорились с местными, — недовольно пробормотал магистр, буравя взглядом капитана. — А наша главная проблема так и не решена…