Некроманты любят сыр
Шрифт:
А в Иллюзорных горах постоянно мерещились странные образы, причем не миражи, а действительно вымышленные объекты и… субьекты, вплоть до целых движущихся композиций и слуховых галлюцинаций. Исследовать местность по понятным причинам не удалось — в подобных зыбких для психики условиях работать просто невозможно. Но ученые маги постоянно пытались что-то изобрести, чтобы нейтрализовать действие природного образования и все же выяснить причину иллюзий. И пока я не слышала о каких-либо значительных успехах в данном направлении.
Так вышло,
Сдается, именно из-за таких особенностей нарушать наши границы никто особенно не стремился, хотя у соседей стычки за земли случались. К тому же через столь «гостеприимные» горы еще перебраться надо было, а все доступные ходы, разумеется, контролировались нашими войсками. В общем, жили мы мирно, спокойно, если не считать собственных закидонов магического пространства. Но к последнему за столько веков население уже адаптировалось, маги тоже подстроились и особых неудобств в волшбе не испытывали, не в пример с иностранными.
Но если рассматривать положение дел в разрезе моего профиля, то нечесть и прочие потусторонние явления для Алисарды были делом привычным и вполне обыденным. Хотя и неприятным. В белом секторе всяческие оказии с теми же восставшими мертвяками случались не так уж и часто. Зато фиолетовый стал кошмаром подобных мне недоучек и мечтой фанатов своего дела. Здесь нечисть была делом настолько же привычным, как крысы на корабле. В том смысле, что как без них-то?
Стоит ли объяснять, почему все крупные и значимые города, включая Либерту, находились в белом секторе, а в фиолетовом процветала атмосфера захолустья типа Мухомрийска, даже если на карте местность вовсе не относилась к периферии. Конкретно тут, как понимаю, сошлись все возможные звезды, а ситуация усугублялась близостью к Льдистым горам, за которыми простиралось королевство Иррании.
Потому явление мертвых уточек само по себе было гаденько, но не так чтобы народ побросал дома и пожитки, срочно переселяясь. Тем более с некромантом уровня Элройена в штате — делов-то на… хм. В общем, я верю, что он бы справился быстро.
— Он бы и справился, — срезая путь через реденький парк, вещал Лукас. — Но какой-то… э-э-э, скажем так, недальновидный человек накануне скинул в пруд удобрения с истекшим сроком годности. Рыба потравилась и сдохла, но не всплыла, а впала в анабиоз. До лучших времен, не иначе.
— И они внезапно настали, — понятливо констатировала я.
Конечно, мне было очень жалко и пруд, и рыбок, но ситуация, достойная премии «идиотизм года», вызывала лишь приступ хохота. Тем более в исполнении такого рассказчика как мессир Крайтон.
— Ну-ну, и что дальше?
— В очередной магически аномальный всплеск, привет граница, несвежие тушки диких уток… — Лукас забавно округлил глаза и прижал свободную руку к груди, — Веришь, до сих пор изумляюсь, откуда столько трупов собралось. Падаль там, что ли, есть некому? Короче говоря, они поднялись на крыло и, видимо, со всей округи, по одной, по парочке, сбились в косяк. А затем, учуяв кормушку, взяли курс на наш пруд.
— Какие избирательные, ведь не все ли им равно чьей мертвечиной питаться, — ответила я.
— Не знаю, тебе виднее. Может, у них ностальгия по былым временам проснулась, или захотели себя ощутить, чтоб как раньше. Итог один: залетная нежить портит вид, аппетит и настроение в самом центре города.
— Дай угадаю: лорд-некромант, когда понял, из-за чего они появились и что пруд кишит зомбической рыбой, психанул?
— Не, он сначала сделал так, чтобы все это безобразие не воняло.
— А потом психанул?
— Потом выяснил из-за чего сдохла рыба, после этого заставил стражей найти… э, того несознательного человека, изгадившего одну из трех достопримечательностей города.
— И нашли? — изумилась я. — Спустя столько времени?
— О, Элройен умеет мотивировать! Так что да, без вариантов, еще как нашли. А вот уже потом он психанул.
Теперь мы пробирались какими-то задворками, но я особенно за дорогой не следила, увлеченная рассказом. Лишь отметила, что дом будущего руководителя находится далеко не в центральной части, если не сказать вообще на окраине.
— В общем, загадка века откуда что в нежити берется, ведь она по определению и не живет, но каждую ночь в одно и то же время утки как по команде поднимаются в воздух и живописно атакуют дом того иди… э, заблудшей души.
— Ладно, с атакуют понятно, а живописно-то почему? — удивилась я.
Лукас посмотрел на меня так выразительно, что пришлось даже остановиться. Смутные догадки еще только коснулись моего сознания, а он уже их подтвердил:
— Гадят они на весь его дом и приусадебное хозяйство! Регулярно и на безвозмездной основе.
Мы одновременно расхохотались.
— Он только отмоет все, вычистит, а тут снова-здорово. И не убирать тоже нельзя, оно же копится. Не знаю, одна ему дорога, видимо, теперь, продавать все к рогатому и куда-то перебираться. Но знаешь, есть подозрения, что утки его и на новом месте найдут, уж больно Элройен тогда озверел.
Я утерла глаза и вынесла вердикт:
— Да и правильно, думать надо, прежде чем природу загрязнять. Удивительно, что его не посадили за подобное.
— Да толку с него — сидельца? Ему такой увесистый штраф вменили да и отправили горемыку дом отмывать, а то уже соседи жаловаться начали, дескать и вид портит и душок появился.