Некромерон
Шрифт:
«Ты не можешь отказаться от своего предназначения. Книга Закона не просит и не предлагает, а лишь утверждает очевидное. Во что бы ты ни верил: в Тотиса или духов огня, в неизбежность судьбы либо свободу выбора, — тебе и именно тебе предстоит завершить дело, начатое нами во времена, когда Бэхитехвальд впервые проявился в мире Ниакроха и забрал с собою несметное число жизней и невинных душ. Голоса тысяч умерших заклинают тебя…»
— Это нечестно, — сказал Зелг. — У меня были свои планы. Воспоминания хотел написать, потом монографию. Занавески в спальне поменять, в конце концов.
— Привыкай, — утешил его Мадарьяга. — Быть надеждой
— Карьера — это то, что нужно, — пробасил Такангор. — Без карьеры мне никак. Лабиринт стоит неотремонтированный, и если маменька узнают, что я за это время не совершил хотя бы кучу подвигов и героических деяний, то устроят мне такую головомойку, что Генсен покажется добрее дедушки.
— Так, стоп, — осенило Мадарьягу. — Это что же такое выходит? Я тоже избранный? Ну знаете, так нечестно, у меня были свои планы…
— Есмь рыцарственное создание? — обрадовался Карлюза. — Мечты свершились!
— Хоть кто-то порадуется, — вздохнул Дотт. — Эх, говорил же мне папа: не слушай маму, иди, сынок, в ювелиры. Женщины их любят, а из проблем — одни грабители, да и те нечасто. Рецепты до добра не доведут! Как накаркал! Меня, конечно, никто не спрашивает, но второй раз встречаться с Генсеном мне как-то не улыбается.
— Это наш долг, — мягко напомнил грифон.
— Я протестую! Какой долг? Перед кем долг? Пришли: «Здравствуйте, вы нам должны; а вы не знали? Какая досада!» — и умыли руки, а я теперь крутись как уж на сковородке. Да я, может, жениться хотел… Отстань, — обернулся призрак к своей безголовой подружке, которая от счастья пустилась было в пляс. — Теперь уже не хочу, настроение не то.
— И где искать двух оставшихся? — растерянно спросил Зелг.
— Сами отыщутся, — ворчливо ответил Мадарьяга. — Можешь вообще никуда не ходить и ничего не делать, а столкнешься с ними нос к носу. Колесо, видишь ли, завертелось.
— Какое колесо?
— Судьбы, — ответил Узандаф. — Даже и не знаю, что тебе сказать, внучек. Ну что, поздравляю. И… соболезную. Эй, ты куда?
— В обморок, — пояснил Дотт, доставая бамбузяку из своих неисчерпаемых запасов. — Вы бы поосторожнее с ним. Пацифист все-таки.
Глава 17
— Ваше высочество! Ваше высочество, прошу в тронный зал! К вам делегация амазонок!
— Амазонок?!
— Кто такие амазонки? — заинтересовался король Юлейн, с которым в этот послеобеденный час Зелг изучал свежие газеты.
Если существуют домашние хозяйки, значит, где-то должны быть и дикие.
— Это такие дикие женщины, сир, которые водятся преимущественно на природе — в лесах и полях, сами охотятся и воюют и совершенно отказываются выходить замуж, — коротко пояснил Думгар.
— Какие благородные добрые женщины! — восхитился король. — Их обязательно надо поощрить!
— А какое отношение мы имеем к амазонкам? — спросил Зелг.
— Пока — никакого, — встрял вездесущий Дотт. — Но среди них попадаются такие хорошенькие!
Главный ценитель женской красоты оказался прав. Три величественные воительницы, с достоинством ожидавшие аудиенции в огромном тронном зале, более походили на трех богинь, сошедших с горних высей, скорее ради каприза, нежели из-за реальных проблем.
Многоног-дворецкий лично проследил за тем, чтобы дамам были предоставлены самые удобные и красивые кресла, и сам собственными щупальцами расставил на низеньком столике кувшины с драгоценными винами, блюда с фруктами и легкой закуской, а также вазы со сладостями и десертами. Девы поотнекивались для приличия, но спустя какое-то время уплетали угощение за обе щеки.
Утвердившись на своем внушающем страх и почтение троне, Зелг не без интереса принялся разглядывать гостий. Те в свою очередь внимательно разглядывали герцога и его разношерстную свиту.
Одна из амазонок отличалась чрезмерно развитой мускулатурой и высоким ростом. Ее белокурые косы спадали до середины спины из-под шлема, украшенного по бокам золотыми перепончатыми крыльями. За спиной висели драгоценные ножны с мечом, который она отказалась вручить при входе в тронный зал даже Думгару; а голос у нее был звучный и громкий, как у боевой трубы. При этом фигура ее наводила на воспоминания о поэмах, в которых воспевали богинь-воительниц; а светящиеся нездешним огнем глаза можно было без всякого стеснения сравнивать со звездами.
Две другие были изящнее, женственнее, но, вероятно, возмутились бы, узнав, что к ним применяют подобное определение. Девы были вооружены луками и копьями, за голенищами кожаных сапожек прятались клинки длинных ножей, а их доспехи вполне могли получить первое место на выставке кованых изделий. Все три девы были молоды, хороши собою, горды, сильны, достойны звания «Символ плодородия года» — и чрезвычайно напуганы.
— Я Анарлет — вождь племени амазонок, — сообщила старшая, самая могучая и прекрасная. — А это мои сестры: верховная жрица великой богини Адриэн — Таризан и прорицательница Барта. Мы пришли к тебе просить о помощи и защите, как только услышали, что ты смог победить исчадие мрака Галеаса Проклятого. Наш враг не менее силен и могуществен, и вот уже долгие годы мы теряем своих храбрых сестер в неравной борьбе с супостатом, который послан нам гневающейся Адриэн. Мы не знаем, чем не угодили нашей великой богине, но Барта, наша прорицательница, имела видение, которое явно указывает на тебя. Только ты можешь спасти нас от жестокого врага, который уничтожает наше племя с достойным иного применения упорством и последовательностью.
— В пещерном храме великой воительницы Адриэн устроил свое логово огромный паук, — продолжила Таризан дрогнувшим голосом. — Никому, кто пытался изгнать его оттуда, не удалось уйти живым.
— Я слышал, что амазонки — великие воительницы, — осторожно начал Зелг. — Я не слишком представляю себе того обидчика, который смог бы избежать их мести.
Прорицательница Барта выступила вперед, выпятив грудь такого размера, что потрясенный доктор Дотт шлепнулся из-под потолка к ее ногам.
— Мы пытались изгнать паука своими силами, но за то время, что мы с ним враждуем, в храме бесследно исчезла треть нашего племени. Мы скорбим о наших сестрах, но понимаем, что дальнейшие жертвы будут бесполезными. Мне было видение, что мы должны обратиться за помощью к величайшему герою нашего времени, и, когда почтовые ястребы доставили нам свежие номера «Королевского паникера», «Усыпальницы» и журнала «Сильный пол» и «Твое счастье», мы поняли, что наш спаситель готов помочь нам, нужно только призвать его.