Нексус
Шрифт:
Она была этим городом. Она была миллионом своих ипостасей в этом городе. Она различала сотню тысяч воспоминаний – воспоминаний о местах и временах, о предметах и словах. Ее шестой день рождения, падение с велосипеда, кровь течет по колену, она окунает в нее палец и как можно ближе подносит его к лицу, желая разглядеть эти крошечные клеточки. Окончание колледжа, неожиданно оказавшееся для нее таким важным, гордость на лицах ее дяди и тети, желание, чтобы родители сейчас ее видели, но… но… Она впервые пробует суши – невероятное ощущение мяса сырого тунца, сопровождаемое сильным ароматом васаби, переполняющим ее обоняние.
И все это ты – всплыли непрошеные слова. Воспоминания приходили не поодиночке, а параллельно, накладываясь одно на другое, переплетаясь невиданным образом, хронология ее жизни становилась трехмерной.
Она чувствовала, что вот-вот взорвется от радости, от абсолютной яркости бытия, от невероятной бесконечности, которую она ощущала. Ей хотелось вырасти еще больше, распространиться за пределы города и пещеры, вобрать в себя эту психоделическую планету собственной сущности, одновременно испытать каждое мгновение, каждый кусочек своего бытия. Распространиться за пределы этой планеты, испытать все, что есть у каждого!
– Сэм!
Ее глаза открылись. Ее переполняло возбуждение, грудь вздымалась, сердце колотилось, между ног ощущалась влага. За всю свою жизнь она еще не испытывала такого кайфа или такой бодрости. Кроме… кроме…
– Сэм!
Это был Кейд. Кейден Лейн. Мальчик, который привел ее сюда, дал ей шанс впервые попробовать нексус (впервые?). Этот красивый, высокий, смущающийся, робкий, наивный молодой человек с горящим сознанием и мальчишеским пренебрежением к возможным последствиям своего любопытства. Стоя в ногах кушетки, на которой лежала Сэм, он неуверенно смотрел на нее.
– Кейд! – Голос был хриплым. Она попробовала еще раз, более небрежно: – Привет!
– Ну, как ты себя чувствуешь? Извини, что не смог прийти раньше, я пытался помочь Рангану выявить этот глюк.
Ранган. Да, правильно. Диджей. Она находится на вечеринке. Понятно.
Соберись, Сэм.
– Кейд, – она посмотрела ему в глаза и глубоко вздохнула, – это изумительно. Я просто заблудилась, плавая где-то глубоко внутри… Я даже не могу объяснить.
Говоря об этом, она по-прежнему ощущала этот вихрь, чувствовала, как внутри продолжается ассимиляция и калибровка. Кожа приобрела повышенную чувствительность. От каждого слова и каждого вздоха по ней словно пробегал электрический ток.
Кейд улыбнулся.
– Скажи, что ты чувствуешь.
Сэм закрыла глаза и продолжала говорить с закрытыми глазами:
– Я нахожусь внутри себя. Внутри своего сознания. Я вижу, как кусочки меня складываются вместе. Различные понятия. Различные виды понятий. И еще я вижу все эти сцены из своей жизни. Сходство между ними, связи, которые я раньше не замечала. Я испытываю нечто невероятное. Если бы было так, когда я работаю… Я могла бы просто все впитывать. – Она помолчала. – И еще я по-настоящему возбуждена.
Она открыла глаза. Раскрасневшийся Кейд смотрел куда-то в сторону – то на свои туфли, то на стену. При этом Сэм показалось, что вплоть до ее последних слов он смотрел прямо на нее. Также ей показалось, что он возбужден – это она его возбудила. На миг она представила себе, какой она ему кажется – кожа покраснела и излучает тепло, соски затвердели, грудь вздымается и опадает, шумное дыхание – и поняла, что это не просто интуиция, что это исходит от самого Кейда.
Неужели он тоже под дозой?
– Кейд, так ты уже принял нексус?
И тут он снова на нее взглянул, на этот раз без всякой робости. Не говоря ни слова, он обошел кушетку, сел рядом и положил руку ей на лоб. И она кое-что почувствовала. Его сознание коснулось ее сознания. Приглашение, затем возникла щель, и вот он уже раскрылся перед нею.
Она уловила еще один импульс его возбуждения. Его интереса к ней. Его неуверенности. Его робости с женщинами.
Но все это находилось на периферии. В центре она разглядела его интеллект, его ясный и светлый ум, его беспокойное сознание, его стремление получить ответы на все свои вопросы… и то, что он сделал. Он, Ранган и Илья.
Поняв это, она судорожно вздохнула.
– Ты все время находишься вот так? Ты делаешь это постоянно? С собой?
Конечно. Вчера вечером. Было очень, очень опасно.
Вчера вечером? Опасно?
Кейд заговорил вслух:
– Потенциал присутствует. Ядро нексуса постоянно интегрировано, но активно не все время. Передача не идет. И мы, конечно, не испытываем ту горячку первого картирования, через которую ты сейчас проходишь.
Сэм сразу его поняла, уловив смысл тех связанных между собой мыслей, которые скрывались за его словами. Семантическое картирование. Чувственное картирование. Эмоциональное картирование. Калибровка и ассимиляция. Все, что нужно для установления массовой связи нексуса.
Они это сделали – Кейд, Ранган и некоторые другие. Они взяли нексус-3 и раскололи часть его кода. Они научились программировать ядра нексуса, инструктировать их, что нужно делать. Они добавили слои логики и функциональности. Они превратили его в платформу для запуска программ непосредственно в мозгу. Они внедрили эту вещь в ее сознание, чтобы ею можно было пользоваться.
От одной мысли об этом у нее перехватило дыхание. Она ощущала его гордость. А Кейд чувствовал ее восхищение его умом, благоговение перед их достижениями, перед их отвагой. Она его хотела. Хотела проглотить его сознание – точно так же, как тот город внутри нее, сразу испытать все, что он испытывает, узнать то, что он знает, почувствовать то, что он чувствует, полностью понять, что происходит внутри нее.
А еще она чувствовала страх. Дрожь в позвоночнике. Сильное предчувствие беды.
Сэм постаралась сбросить это с себя.
– Кейд, – с трудом подбирая слова, сказала она, – покажи мне тех, кто сюда пришел. Познакомь меня с другими.
Кейд засмеялся.
– Ты ведь только начала. Может, стоит пока немного попрактиковаться с одним человеком, прежде чем столкнешься с сотней?
В его мыслях она прочитала веселое удивление, смешанное с беспокойством.
– Я готова, – ответила Сэм. – Мне нужно больше. Я справлюсь.