Нелегал
Шрифт:
В МВТУ тогда преподавал отец русской авиации Николай Егорович Жуковский. Вместе с Сергеем Алексеевичем Чаплыгиным он создал Центральный аэрогидродинамический институт. Авиация была очень модным делом, и я посещал лекции по аэродинамике, которые нужны не только для авиации, но и для всех отраслей техники. На этих лекциях я познакомился с будущими авиационными конструкторами Павлом Осиповичем Сухим и Андреем Николаевичем Туполевым. Их имена скоро начали греметь на всю страну и на весь мир.
Учеба в институте дала мне очень многое. Не по своей воле, но и я был заражен идеями строительства социализма и нового общества, изобретений и внедрения новой техники. Вначале мы изучали принципы техники вообще и их применения
Помимо технических дисциплин нам преподавались и науки политического характера, такие как философия, а также отдельные статьи Владимира Ленина и его соратников по партии, начала трудов Маркса и Энгельса. Из разговоров с преподавателями, намеков членов партии я уяснил, что, если не приобщиться к какой-то политической деятельности и не высказать лояльное отношение к советской власти, можно не надеяться на получение направления на интересную и важную работу. По этой причине пришлось писать заявление о вступлении в комсомол, или как он назывался - коммунистический союз молодежи, КСМ. На собраниях я не старался выступать, активистов и без меня хватало. Дисциплину не нарушал, и успеваемость была неплохая. Сказывалось мое немецкое происхождение и база немецкой школы и военного училища.
Катя поступила в педагогический институт, тоже была комсомолкой, всегда делилась со мной новостями своей комсомольской организации. Правда, видя мое несколько прохладное отношение к делам политического характера, всегда находила общие для нас темы, не связанные с политикой. На втором курсе мы с ней поженились. Катя рано потеряла своих родителей. Родственников у нее не было, и на нашей свадьбе в качестве родителей и свидетелей были Аркадий Михайлович и его жена. Наша коммуна с Аркадием Михайловичем жила.
Студенческая жизнь всегда бедняцкая. Мы бегали подрабатывать на разгрузке барж на Яузе или на разгрузке вагонов на товарной станции. Иногда я ходил в свой гараж, подрабатывая на ремонте машин.
С руководителями Второго бюро я связь не поддерживал, но чувствовал, что за мной внимательно наблюдают. Раза три я находил на условленном месте метки о вложениях в тайник, но меток о необходимости выхода на личную встречу не было. Деньги, которые мне передавали, помогали мне кое-как содержать коммуну на уровне ниже среднего. Но все это было лучше, чем вообще ничего. Поэтому я и сейчас благодарен моим коллегам из Второго отдела за помощь в получении образования.
В 1923 году я окончил курс по специальности инженер-механик и попросил направить меня в Тулу на разработку образцов автоматики для оружия, так как сам служил в армии и знаю, как на фронте необходимо автоматическое оружие. Мою просьбу удовлетворили. Сыграло то обстоятельство, что я был ранен на фронте и являлся комсомольцем.
Я получил назначение на Тульский оружейный завод инженером. О назначении доложил через тайник и сообщил, что жду сообщения через главное почтовое отделение в Туле. Ответ я получил очень скоро. Мне предлагали найти тетю Аню по указанному адресу. Никакую тетю Аню искать не было необходимости, просто мне сообщили адрес "почтового ящика", через который я должен отправлять
Глава 22
Тульский оружейный завод был и сейчас остается самым знаменитым заводом в России. В 1923 году он в основном специализировался на выпуске винтовки системы Мосина для Красной Армии. Вернее, единого образца вооружения, отвечающего всем современным требованиям и опыту последних войн - трехлинейной драгунской винтовки образца 1891 года со штыком. В России все оставалось так, как было до революции. Во всем мире винтовки назывались по фамилии изобретателя. Мосин был офицером царской армии, поэтому он такой чести не удостоился.
Я был назначен сменным инженером на участок изготовления ружейных стволов. Тот брак, что выявлялся на этом участке, ко мне совершенно никакого отношения не имеет. Не причастен я к нему. Да и какой резон портить деталь на стадии отделки. Ну, испорчу я двадцать-тридцать изделий. Стоило из-за этого много лет учиться и несколько месяцев добираться до намеченной цели, легализоваться, еще учиться три-четыре года, чтобы закончить свою работу за счет ликвидации нескольких винтовок. Это можно сделать в несколько минут на трофейном складе людьми, не проходившими специальной подготовки. И, самое главное, уничтожения этих винтовок никто и не заметит.
Одновременно с выпуском винтовки на заводе велась большая конструкторская работа по созданию новых систем вооружения. Однако и винтовка постоянно модернизировалась, но только в тех пределах, которые не связаны с ломкой существующего технологического процесса и установившегося производства.
Винтовки были и на вооружении немецкой армии. Русские конструкторы вносили замечательные усовершенствования в изделие, которое вроде бы исчерпало свой технический ресурс. Что можно еще усовершенствовать в винтовке. Ствол, приклад-ложе, затвор. Как устройство кавалерийского седла: железяка, деревяка и ременяка. Нет, оказывается, любое техническое изделие можно усовершенствовать бесконечно, до тех пор, пока оно не превратится в совершенно новое изделие.
Тульские конструкторы Кабаков, Комарницкий, Паншин, Федорцев, Осинцев предложили введение предварительного спуска к винтовке, фиксирующего момент спуска затвора. Для предохранения мушки от повреждений был сконструирован намушник (сейчас без намушника только пистолеты), который первоначально устанавливался на штыковой трубке, а затем был перенесен на корпус мушки. Сама мушка, имевшая прямоугольную форму, была заменена цилиндрическим стержнем, закрепленным в отверстии основания. Это позволяло легко заменить мушку и упрощало процесс приведения оружия к нормальному бою. Прицел винтовки из рамочного превратился в секторный. Немало предложений внесено по способам крепления штыка к винтовке. Особо выделялось предложение по креплению штыка с помощью хомутика, надеваемого на ствол.
Эта информация была доложена в Центр и получила одобрение. Никогда нельзя надеяться только на собственные мозги, если над этой тематикой работают и другие умные люди в различных странах. Если они не хотят делиться технической информацией, то эту информацию получают неофициально. И не только о военных секретах, но и о секретах приготовления различных видов продуктов и товаров широкого применения. В каждой профессии есть свой секрет. Поэтому и разведчик не чувствует, и не должен чувствовать, что своей работой он нарушает какие-то нормы морали. Украсть, добыть, найти военный секрет это совсем не то, что украсть мелочь из чужого кармана.