Нелегал
Шрифт:
– Я буду, – мрачно кивнул Сергей и пошел к остановке.
Внезапно его сердце ушло в пятки: в кармане раздался телефонный звонок. Но это оказалась не заплаканная Марго, а всего лишь Стас.
После стычки с бандой Лешего Тирр отсыпался весь день, проснувшись только пару раз, чтобы поесть, и всю ночь. Марго позвонила родителям, сообщив им, что после университета будет у Теодора, и какой-то старосте в университет и сказалась больной.
– Помнится, всего два каких-то дня назад кто-то упрекал меня, что я вешаю лапшу
– Между прочим, я делаю это для твоего блага, если ты вдруг не заметил, неблагодарный!
– Я делал то же самое с той же целью – для своего блага, разве не так?
– Трудно бывает объяснять очевидные вещи, особенно дроу, – печально вздохнула Марго, – понимаешь, иногда приходится делать не очень хорошие вещи, чтобы добиться хорошего результата. Я сказала папе и маме неправду, но поступила так не ради своей выгоды, а чтобы не бросить тебя, раненого, без присмотра и сохранить все произошедшее в тайне. В этом разница.
– Значит, если плохой поступок сделан не для себя – то он уже не такой плохой?
– Ну, примерно так, – подтвердила девушка, не замечая расставленной ловушки.
– Отлично, – кивнул Тирр, – тогда давай ты будешь делать плохие поступки ради меня, а я – плохие поступки ради тебя, раз уж у вас, людей, так заведено. Но результат получится тот же самый, как если бы каждый из нас совершал свои поступки для себя.
– О господи, – вздохнула Марго.
– Нет, серьезно. Ты говоришь, что мы, дроу, плохие и эгоистичные. А разница лишь в том, что вы и мы одни и те же результаты получаем разными путями, притом что ваш путь – какой-то извращенный.
– Наверное, ты прав. Как-то вот так получилось, что у нас плохие поступки вызывают меньшее осуждение, если сделаны для другого человека. И тут есть один важный момент. Когда ты поступаешь плохо, не получая от этого выгоды, только осуждение – ты не хочешь впредь так же поступать и не будешь… без крайней на то причины. А если врать, обманывать, воровать, манипулировать для себя – это затягивает. Остановиться все труднее, что мы и видим на твоем примере. Со временем ты перестаешь понимать разницу между добром и злом…
Маг деликатно зевнул:
– Все твои рассуждения о моем примере были бы корректны, если б не одно «но». Ты совсем упустила из виду, что я не перестал видеть разницу между добром и злом. Я ее никогда и не видел. Это звучит бредово для меня, потому что я вообще не умею делить поступки на плохие и хорошие – только на правильные и ошибочные. Добро? Зло? Бессмысленные категории. Я допускаю, что разница есть – но как-то так вышло, что мне ее никто не показал.
– Я тебе покажу разницу – и прямо сейчас. Если бы на моем месте была женщина твоего народа – как ты считаешь, стала бы она помогать тебе выпутываться из передряг, в которые ты влип, или поискала бы себе другого мужчину, может быть, не такого классного и экзотичного, как ты, но с которым в комплекте не идет целый ворох серьезных проблем?
– Ты права, – со вздохом согласился Тирр, – если честно, я об этом уже не раз думал.
– Угу. А еще вспомни Ивана и Георгия. У тебя не нашлось никого, кто полез бы в огонь за тобой, а мы, люди, так иногда поступаем. Просто представь себя на моем месте. Представь себе, что у тебя нет секретов от твоего брата, а у него – нет секретов от тебя, и что пока твой брат у тебя за спиной – твой тыл надежно защищен. Представь себе, что твои родители любят тебя и пойдут ради тебя на все, даже отдадут тебе часть своего тела – сердце, печень или почку, – если ты будешь при смерти, и умрут, чтобы ты жил дальше.
– Я верю, что у вас так случается, – тихо сказал Тирр, – но… я не могу себе такого представить. Просто не могу. Для меня твои слова звучат как небылица.
– Со временем ты поймешь, хоть и не все. А пока – просто поверь, что жить среди хороших людей намного легче и приятней, чем у тебя дома, в Мензоберранзане. Но всегда помни: чтобы быть своим среди хороших людей, ты должен соответствовать. Лжеца и подлеца рядом с собой никто терпеть не будет.
– Я запомню это, – кивнул маг и подумал, что на самом деле вовсе не обязательно пытаться стать «хорошим». Главное – не дать заподозрить обратное.
Весь день и последующую ночь Марго провела с магом, присматривая за ним и заказав по телефону доставку каких-то таблеток, которые он проглатывал без лишних вопросов и вновь погружался в сон.
Вторую ночь Тирр спал, самому себе на удивление, очень хорошо, и к утру борозда, пропаханная по коже пулей, уже практически перестала болеть и затянулась. Целебная мазь, припасенная в котомке, подействовала замечательно, плохо лишь то, что она подходит к концу. С другой стороны, он ведь больше не собирается быть подстреленным.
Марго проснулась раньше его и уже успела пожарить пару сочных отбивных на завтрак. Привлеченный запахом котенок, словно истинный илитиири, покинул свое место в ногах хозяина ради кусочка мяса. И теперь вертится под ногами девушки, выпрашивая подачку.
– Как ты? – спросила из кухни Марго, увидев, что Тирр сел на постели и потянулся.
– Замечательно. Не впервой же.
– Ох, не вспоминай. Кушать хочешь?
– Естественно.
Они позавтракали отбивными и салатами, оставшимися с предыдущих трапез, и допили остаток вина. Котенка Марго осчастливила крупным куском размороженной рыбы, а потом выпустила погулять во двор.
– А если он сбежит?
– Не сбежит. Он ведь уже знает, что его дом здесь.
Пушок и правда не собирался далеко уходить, а разлегся прямо на крыльце, греясь на солнце.
– А скажи, у твоего народа какие еще есть присказки?
– Что тебя интересует?
Марго пожала плечами:
– Да понимаешь, ты позавчера сказал про соринку в чужом глазу и бревно в своем. У нас точь-в-точь такая же есть. Твой учитель говорил – «что ни делается, все к лучшему». И такая у нас тоже есть. Слово в слово. Получается, кроме совпадений между нашими книгами и твоим миром, есть полно других совпадений. Забавно.