Нелегкий выбор
Шрифт:
Бетти была уверена, что на этом знакомство Робин с семьей МакКойнов не закончится. Она знала настойчивость Джеффри и подозревала, что ее подруга заинтересовала его гораздо больше, чем она сама. Ладно, утешала она себя, укладываясь в постель, может быть, я понравлюсь кому-нибудь из его друзей. Несправедливо лишать Робин возможности устроить свою личную жизнь. Она столько вынесла. Через пять минут Бетти уже сладко спала, положив ладонь под щеку.
Робин не могла уснуть гораздо дольше. Она сидела у окна, смотрела на усыпанное звездами небо и вспоминала синие глаза Патрика МакКойна. Ни за
Патрик не проронил ни слова по дороге домой. Джеффри видел, что брат чем-то взволнован, и не приставал к нему с вопросами. Но когда они уже сидели в гостиной и пили кофе, Джеффри не выдержал.
— Ведь красотка, правда? — Он больше не мог скрывать своего восхищения, ему необходимо было поделиться с кем-нибудь переполнявшим его восторгом.
— Ты о ком? — холодно осведомился Патрик.
— О Робин, конечно. Бетти, увы, красавицей не назовешь. — Джеффри вздохнул.
— Я забыл, которая Робин. — Бесстрастный голос брата оторвал Джеффри от приятных воспоминаний.
— Темненькая. Ты же сидел рядом с ней.
Удивлению Джеффри не было границ. Неужели Патрик действительно остался равнодушным к прелестям Робин? Или только притворялся? Джеффри знал, что нельзя принимать слова Патрика на веру. Он часто скрывал свои истинные чувства, и порой невозможно было сказать, что он думает на самом деле. Сам Джеффри, не имеющий никаких секретов, не мог этого понять. Теперь, сосредоточенно глядя на старшего брата, он подозревал, что Патрик не до конца с ним откровенен.
— Ах да. Милая девушка.
Одна только мысль о том, что он вряд ли увидит ее снова, причиняла ему невыносимые страдания. Но Джеффри не обязательно знать об этом. Свои слабости надо прятать от других людей — так уже давно решил для себя Патрик.
— Милая девушка? И все? С глазами у тебя все в порядке? — Джеффри почти кричал.
— Дорогой, как ты можешь так говорить, — раздался спокойный голос матери. В гостиную вошла Грейс, неся поднос с горячими булочками, которые испекла для своих мальчиков. — Что произошло?
— Все нормально, мама. — Джеффри чувствовал досаду от того, что его прервали. Подумаешь! В этой семье с Патриком носились как с писаной торбой. Пора ему отвыкать от роли баловня и любимчика! Но, заметив выражение боли на лице брата, Джеффри тут же пожалел о неосторожных словах.
— Извини, Пэт. Я не хотел тебя обидеть.
— Я знаю. — Голос Патрика звучал ровно, но Джеффри знал, что брат расстроен.
— Хочешь, сходим куда-нибудь вместе еще раз? Позовем девчонок, ты сможешь рассмотреть Робин получше. Она прелесть, — проговорил он.
Джеффри не сомневался, что Патрик откажется, но он должен был его пригласить. Чтобы показать, что действительно не хотел его обидеть.
Грейс улыбнулась с облегчением. Она боялась, что ее сыновья могут в один прекрасный день не на шутку поругаться. Слишком круто и по-разному были замешаны
— Давай. — Патрик произнес слова согласия еще до того, как его мозг осознал это. Желание снова встретить Робин пересилило все соображения безопасности. — Завтра.
Джеффри внимательно посмотрел на брата. Патрик облизнул внезапно высохшие губы. Завтра было лишним, но сказанного не воротишь. Патрик откинулся в кресле и закрыл глаза. Он представил себе ее лицо, эти прекрасные глаза цвета ночи, полные бледно-розовые губы. Извечная женственность сквозила в каждом ее взгляде и движении. Алебастровая кожа, легкий румянец смущения на нежных щеках — Патрик помнил все черточки ее лица. Он бы отдал весь мир за возможность еще раз увидеть ее.
— Хорошо. — Джеффри и не пытался скрыть свое изумление. Он видел, что с братом творится что-то неладное, и хотел бы разобраться в причинах.
— Понимаешь, я что-то засиделся на месте. А из машины я могу и не выходить. — Патрик старался говорить легко и небрежно, но ненавидел себя за фальшь, звучавшую в голосе. Он понимал, что Джеффри может догадаться о его переживаниях.
— Мы это уладим. Я все устрою. Значит, я звоню Бет завтра? — Он вопросительно посмотрел на брата, ожидая его одобрения. Тот лишь кивнул головой.
Грейс с умилением смотрела на разговаривающих мальчиков.
Она всегда называла своих сыновей мальчиками, хотя Джеффри недавно исполнилось двадцать, а Патрику скоро будет двадцать пять. Несмотря на то, что перед ней сидели взрослые мужчины, она все еще видела в них неповоротливых карапузов с замазанными зеленкой коленками. Они всегда очень шумно играли вместе. Если в доме стояла тишина, то это означало, что они замышляют что-нибудь недоброе: то прячутся под столом на кухне, чтобы потом выпрыгнуть и до смерти напугать кухарку, то отпиливают ножку у кресла в библиотеке, то экспериментируют со спичками. Грейс улыбалась про себя, вспоминая детские проказы Патрика и Джеффри. Почему все не может оставаться таким, как несколько лет назад? Девять лет назад. Грейс печально вздохнула. Сыновья, как по команде, посмотрели на нее.
— Ты все слышала? — Джеффри округлил глаза.
— А разве вы обсуждали что-то тайное? — с невинным видом ответила Грейс. — Я уже привыкла к тому, что мои большие мальчики назначают девочкам свидания, так что вы меня не удивили.
— Ах, мама, ты всегда зришь в корень, — засмеялся Патрик.
Грейс удивил такой неожиданный приступ веселости. Неужели эта незнакомая Робин оказала на него такое влияние? Не принесет ли это ему дополнительных страданий? — пронеслось у нее в голове.
Но сам Патрик не загадывал на далекое будущее. Были времена, когда он пытался представить себе свою жизнь лет через двадцать. Он строил догадки и предположения, одни безумные планы за другим, но это не помогало ему развеять пелену, покрывавшую вожделенное будущее. Сейчас ему не хотелось гадать, что принесет завтра. Придет новый день, и он увидит ее. А что будет дальше, уже не важно.
3
Робин совсем не удивилась, когда к ней в комнату влетела румяная Бетти и закричала: