Неловкая поступь смерти
Шрифт:
Аветик пожал плечами и подошёл:
– Извините, вы Сергей Понамарёв?
Детина поднял на него грустные голубые глаза, энергично подвигал челюстями, дожёвывая находившееся во рту, и ответил:
– Ну, предположим, я Сергей Понамарёв. А ты кто?
– Я старший лейтенант Аветик Григорян.
– Опа-на! Значит, старший? – без тени улыбки переспросил детина.
– Старший, – подтвердил Аветик.
– Ну, тогда садись, старшой! Мне вообще-то дама звонила.
– Не
– А она что, не дама? – хмыкнул Понамарёв.
Глаза Аветика, напоминающие две большие черносливины, предостерегающе сверкнули.
– Ладно, уговорил, – примиряюще поднял над столом руки Понамарёв, – согласен, подполковнику не к лицу бегать по каким-то уличным кафешкам для разговоров с такой мелкой сошкой, как я. Ты чего будешь заказывать, старшой? – спросил он Григоряна.
– Ничего. Я задам вам несколько вопросов, вы на них ответите, и мы распрощаемся.
– Какой ты суровый, однако, – притворно вздохнул Понамарёв и предложил: – Спрашивай.
– Когда вы с Аркадием Селивановым покинули клуб «Кармелиту», – он назвал число.
– Да часов в восемь, наверное, и покинули.
– Точное время вы не помните?
– Извини, я на часы не смотрел.
– И сколько было времени, когда вы привезли его домой, вы тоже не помните?
– Помню! – встрепенулся Понамарёв.
Аветик бросил на него заинтересованный взгляд.
– То есть вы посмотрели на часы?
– Нет! Никуда я не смотрел!
– Но откуда же вы знаете, сколько было времени?
– Когда я Аркашу домой завёл, у Милки как раз в радио пикало, а она, нет чтобы обрадоваться, что Аркадий рано домой пришёл, так и взвилась: «Чего это ты в девять часов припёрся?!»
– То есть она была недовольна?
– Выходит, что так, – пожал плечами Понамарёв и доверительно склонился к оперативнику: – Вот что я тебе скажу, старшой: странные существа эти бабы!
– Они не существа, а люди, – поправил его Григорян.
– Скажешь тоже, люди, – отмахнулся от него Понамарёв, – какую ни возьми, все на метле летают!
Аветик не дал втянуть себя в пустую дискуссию и спросил:
– А почему Селиванов так рано покинул клуб?
– Так он не по своей воле, – вздохнул мужчина.
– А по чьей же? – удивился Аветик, но лицо его оставалось бесстрастным.
– Понимаешь, – доверительным тоном проговорил Понамарёв, – Аркаша любит швыряться деньгами, в клубе в том числе. Ну это, значит, чтобы пыль пустить в глаза.
– И что?
– А чтобы швырять деньги, нужно их иметь. Сечёшь?
– Секу.
– Аркаша нигде не работает. Милка кормит его, поит, но денег не даёт. Всё, что он имеет, это средства, что мать переводит ему на карточку. Но она в последнее время скуповата стала, – Понамарёв заговорщически подмигнул оперативнику.
– У Селиванова закончились деньги, и он решил вернуться домой? – задал уточняющий вопрос Аветик.
– Нет, дело не в этом, – отмахнулся от него Понамарёв.
– А в чём же?
– В «Кармелиту» в этот вечер пожаловал сам Гордей Дацук! – Понамарёв поднял указательный палец в направлении к куполу зонта.
– И кто это? – спросил Григорян.
– Главный кредитор Аркадия, – со значением в голосе проговорил мужчина.
– А что есть ещё и не главные?
– Да Аркадий в долгах как в шелках! – хмыкнул Понамарёв.
– И что этот Дацук?
– Да ничего особенно, – пожал плечами приятель Селиванова. – Просто он обещал Аркаше, если он не выплатит ему долг, вбить его по самую макушку в землю.
– Как это вбить?
– Очень просто, кувалдой, – бесстрастно ответил Понамарёв.
– И поэтому Селиванов уехал домой?
Мужчина молча развёл руками.
«Ну дела», – подумал Аветик и распрощался с Понамарёвым. Ему хотелось как можно скорее передать информацию Воеводиной.
На столе следователя зазвонил телефон. Он протянул руку и снял трубку.
– Алло.
– Привет, Шура. – Он сразу узнал голос начальника отдела убийств Василисы Никитичны Воеводиной и приготовился слушать.
– Ахметов посетил магазин готовой одежды, где работает сожительница Селиванова.
– И что?
– Горбункова подтвердила алиби твоего подозреваемого. Сказала, что он дома был, пришёл из клуба чуть тёплый в девять вечера и сразу свалился.
– Вась, а в каком он был клубе, оперативники не узнали?
– Обижаешь, в «Кармелите».
– Он точно там был?
– Так сказал его приятель Сергей Понамарёв. Вроде бы Селиванов хорошо набрался, и приятель довёз его до дома и передал с рук на руки Горбунковой.
– Спасибо, Вася, – грустным голосом поблагодарил Наполеонов.
– Это ещё не всё.
– Не всё? – встрепенулся следователь.
– Оказывается, Селиванов весь в долгах. И в тот вечер его в клубе напугал некто Гордей Дацук, которому он сильно задолжал.
– Он, что же, ему угрожал?
– Да. Обещал вбить в землю по самую макушку.
– Ого! Серьёзный, видать, человек этот Дацук. А Селиванов денег для погашения долгов не имеет…
– Ага. Тот ещё фрукт.
– На этом борове только пахать, а он работать не хочет, философом себя возомнил.
Василиса фыркнула в трубку.