Нелюбимый мной, нелюбящий меня
Шрифт:
— Господин Коннахт, — нарочито холодно ответил Посланник. — Мгновенное действие снадобий возможно только в сказках. Но если Вы не в состоянии спокойно ждать выздоровления перио, я попрошу Вас удалиться.
— Вам не кажется, что Вы переходите границы? — прошипел гоблин.
Улыбка лорда была такой веселой, что, казалось, еще немного, и он рассмеется. Но прежде, чем лорд успел ответить, Беро положил руку на плечо Коннахту и тихо сказал:
— Выйди из комнаты и молчи.
Лицо молодого гоблина при этом как-то странно изменилось, стало неживым, словно деревянным. Коннахт кивнул и вышел в коридор.
—
В свою очередь поклонившись, Посланник ответил:
— Я давно привык не придавать большого значения словам господина Коннахта и благодарен Вам за то, что Вы его выставили. Мне было бы приятно, если бы Вы остались здесь и вместе с нами обсудили события сегодняшнего вечера.
— Сочту за честь, — снова поклонившись, ответил гоблин.
— Леди Мирэль, лорд Нэймар, разрешите представить Вам господина Беро, — обратился к нам Посланник. — Господин Беро, позвольте познакомить Вас с герцогиней и герцогом Аверскими.
После взаимных заверений в удовольствии от знакомства Беро присел за стол. Мне пожилой гоблин нравился, но Нэймар, казалось, не разделял моей приязни. Видимо, это заметил и Посланник.
— Господин Беро — ведар. Все сказанное ему или в его присутствии никогда не будет предано огласке, — пояснил лорд Кадруим.
Я не знала, что означает 'ведар', но этот ответ успокоил Нэймара настолько, что муж попросил прощения за первоначальную настороженность.
— Я все понимаю, Вам не стоит извиняться. Доверие часто бывает непозволительной роскошью, — ответил гоблин. Я заметила, что он с любопытством рассматривал склянки из ларца Посланника и что его очень заинтересовали мы с Нэймаром. Видимо, был наслышан о нас.
Лорд Кадруим коротко передал мои слова о вилише, особо подчеркнув листочек вило в угощении, а после сказал о смерти графини Ижен. Слова Бьянки о 'пикантном вкусе' и маркизы де Марсо о том, что графиня умерла из-за злоупотребления вилишем, в его устах приобрели такой саркастически-издевательский смысл… Мне стало страшно до дрожи. А Посланник начал рассказывать о вечере на мужской половине. Первый же факт, на который лорд обратил внимание, мне не понравился. Перио хотел сидеть рядом с Посланником и Нэймаром, это было очевидно с самого начала. Но его отвлекли беседой, и в итоге гоблин оказался за соседним столом. Кому нужно было разделить сложившуюся группу? На счастье, перио все время был в поле зрения лорда Кадруима. Вначале все было довольно мирно и спокойно. Люди ели вилиш и наслаждались жизнью. Ни Нэймар, ни лорд Кадруим к угощению не притронулись бы, если бы король не настоял. Оба, как и я, попробовали по чуть-чуть от первой порции. И почти сразу розеточки были заменены новыми.
— В обеих порциях были листочки вило, — сухим и лишенным каких-либо эмоций голосом сообщил Посланник.
Я с ужасом посмотрела на мужа. Теперь я не сомневалась в том, что листочками были помечены розетки с отравой. Эрея, сохрани, только бы он не прикасался к зелью. Ведь если… Оно же может подействовать в любой момент! Нэймар, словно прочитав мои мысли, качнул головой и слабо улыбнулся:
— Я не ел это, только держал в руке. Король очень расхваливал и практически вынуждал попробовать… Но я не ел эту гадость.
— Хвала Эрее, — прошептала я, не скрывая облегчения и сильней сжимая ладонь мужа.
— А вот перио Баркем попробовал, — задумчиво сказал Посланник. — Я случайно глянул в его сторону и заметил, как тускнеет аура. Чудом успел…
— Великая оберегала всех вас сегодня, — пробормотал ведар, оглянувшись на перио. Беро запустил правую руку в мешочек с костяшками и вынул одну. Глянув на руну, гоблин сказал: — Он к утру поправится.
Я посмотрела на ауру перио. Истонченные участки теперь сияли, а их площадь уменьшилась. Похоже, что старый гоблин прав. К утру аура, а вместе с ней и Баркем, излечатся. Интересно, ведар узнал это по костяшке или тоже посмотрел на ауру?
— Почему король хотел устранить четырех чужаков, не людей? — тоже глядя на спящего перио, спросил Нэймар.
— Я не знаю, — тихо ответил лорд Кадруим. — Я уже думал об этом. Не могу предположить, что людям интересна война с эльфами или гоблинами. Хорошо, не будем утрировать. В случае подозрительной гибели двух послов не обязательно будет война, но осложнение дипломатических отношений гарантировано.
— Согласен, — задумчиво кивнул Беро. — Не могу придумать причину, по которой это нужно было бы людям. Какой им смысл в ограничении торговли?
— Мне кажется, что мы не в ту сторону думаем, — сложив руки на груди, сказал Нэймар. — Пытались отравить не только послов.
— Это так. Умысел есть, но цель мне пока не ясна, — пожал плечами лорд Кадруим.
— Мне тоже, — вынужден был признать Нэймар.
Лорд Кадруим исходил из того, что эту ночь мы проведем в посольстве. А мы и не возражали. Здесь, под защитой эльфийской магии и дипломатической неприкосновенности, я чувствовала себя в гораздо большей безопасности, чем в особняке.
Пока мы сидели за ужином и пытались вести светскую беседу с Беро и расколдованным, а потому злым и насупленным Коннахтом, наши воины привезли из дворца карету. Один из них даже съездил за самыми необходимыми вещами в особняк. Приятной неожиданностью стало появление Тирея. Пес так обрадовался, увидев меня, что от восторга чуть не сбил с ног.
— Он скулил и выл весь вечер, — рассказывал воин, растерянно поглядывая на мужа. — Он метался по дому, и успокоить его не могли. Запереть, правда, не решились. Когда я приехал, пес как-то выскочил на улицу и встал рядом с лошадью, словно знал, ждал, что я отведу его к вам.
Воин немного виновато смотрел на ластящегося ко мне Тирея.
— Я не допустил ошибку? Возможно, я должен был оставить его в особняке?
— Нет, Илиор, что Вы, — Нэймар, улыбаясь, потрепал пса по голове. — Вы все сделали правильно. Спасибо.
Воин вздохнул с облегчением и, поклонившись, ушел. О нем и его напарнике лорд Кадруим тоже позаботился, выделив комнаты недалеко от наших. Вообще, Посланник оказался замечательным организатором, сумевшим очень быстро сделать все для удобства непредвиденных гостей. Конечно, удовлетворить все желания господина Коннахта Посланник был не в силах, но благодарность ведара полностью перекрывала недружелюбный, чтобы не сказать враждебный настрой молодого гоблина.