Нелюдь

Петров Дмитрий Николаевич

Во всяком случае, она не совершала никаких движений и поэтому была в данный момент не опасна.

Скелет не удержал равновесие и упал на пол рядом с бандитом. Тот как будто забыл о пулевом ранении в живот и вновь активизировался. Нож вновь оказался в его руке, и он теперь пытался ткнуть им Скелета в грудь.

Два человека возились на полу, а Геннадий переступал с ноги на ногу над ними, размахивая газовым пистолетом, не в силах прицелиться в бандита, который все время тряс головой и уходил из-под ствола.

В конце концов

произошло невероятное — Геннадий улучил момент, когда бандит открыл в натуге борьбы рот, и тут же ловко ткнул ствол пистолета туда…

Геннадий Андреевич всегда славился тем, что действовал наверняка. Он не любил лишних движений.

Своим коллегам он часто говорил в доверительной беседе: «Макиавелли, большого ума человек, говаривал, что если ты не можешь убить человека сразу, то не стоит его и задевать… Это слишком опасно, он может растерзать тебя прежде, чем ты сумеешь нанести второй удар. Наносить удар следует только тогда, когда ты можешь быть уверен — человек после этого уже не встанет».

Всю жизнь Геннадий Андреевич так и поступал с людьми, но никогда ему еще не доводилось совершать такое буквально, не в переносном смысле.

Однако на этот раз он остался верен своему принципу и провел убийство блестяще, как будто всю жизнь готовился к этому.

Геннадий воткнул ствол пистолета поглубже в разинутый рот бандита, ощутил, как сломал зуб или два по пути, но это уже не имело никакого значения. Он успел увидеть бешеные яростные глаза обезумевшего преступника и только после этого с наслаждением нажал курок…

Газ со страшной силой ударил в горло бандиту. Тот даже не сумел закричать. Он подавился и, захрипев, упал на бок, разжав ручищи, которыми только что пытался прикончить Скелета.

В комнате от двух выстрелов из «газона» сильно пахло какой-то гадостью. Скелет вскочил на ноги и обвел глазами помещение.

Бандит, в которого он выстрелил сразу же, теперь был явно мертв. Скелет рассмотрел его и увидел, что попал в него дважды. Одна пуля вошла в голову, а другая — в самую середину груди. Наверное, первая и была смертельной, просто тело еще не успело упасть, а стояло по инерции, так что вторично Скелет стрелял уже в покойника…

Санитар лежал на полу с разбитым лицом и так и не отводил от глаз руки. Вероятно, выстрел газом с двух метров оказался болезненным.

Бандит с раной в животе умирал у них на глаза. Не от живота, а от выстрела в рот. Он посинел, глаза его закатились и стали кровавыми. Он не мог дышать и скорее всего уже ничего не видел вокруг себя.

Хельга прекратила кричать и теперь в комнате стояла страшная тишина. Феликс стоял на своем месте в оцепенении и все смотрел на нее.

С того момента, как Феликс вошел сюда и увидел бандитов, прошло минуты четыре. Первые две из них были самыми страшными в его жизни. Когда он внезапно обнаружил, что попал в ловушку, и не просто так, а благодаря Хельге…

После этого у него

сработали защитные силы организма, и он просто «отключился». Он продолжал стоять на ногах, но уже не воспринимал ничего после пережитого потрясения. Так что следующие две минуты как бы прошли мимо него, и он потом ничего не мог вспомнить.

Звучали выстрелы, вокруг него метались и кричали люди… Сама схватка длилась не больше двух минут. Расчет Скелета оказался точным, хотя и очень шатким — каждое мгновение грозило провалом и гибелью…

Скелет первым пришел в себя и сообразил, что теперь нужно делать. Голова его гудела, кровь еще не отлила от нее после борьбы с амбалом, который умирал теперь у его ног.

— Нужно быстро сматываться отсюда, — сказал он. — Хоть тут и глухое место, но все равно — выстрелы наверняка были слышны. Так что через полчаса сюда может притрюхать милиция.

— Сволочи, — сказал Геннадий, пиная ногой поверженное тело убитого им бандита.

— Конечно, — быстро согласился с ним Скелет, и повторил: — Надо быстро уходить. Немедленно. Вы слышите меня?

— Это они сделали с Юлей, — проговорил Геннадий, как во сне, разглядывая стонущего санитара и два тела рядом.

— Они, — подтвердил Скелет. — Но нам надо удирать. Дело почти сделано.

— А с этими что? — вдруг спросил Геннадий, как будто внезапно приходя в себя. Он головой показал на санитара и на молчавшую Хельгу.

— Этих мы заберем с собой, — ответил Скелет. Он шагнул к Хельге и коротко бросил ей: — Давай сюда руки.

Она сначала не поняла его, а потом протянула вперед руки с тонкими красивыми запястьями.

— Не так, — Скелет поморщился. — Спиной повернись, не строй из себя дуру.

Он достал из кармана наручники, которые всегда носил с собой, и защелкнул их на руках Хельги. Потом потрогал за плечо Феликса:

— Доктор, вы не умерли случайно? Очнитесь, — сказал он, тряся Феликса за плечо. Тот сделал шаг вперед и пробормотал:

— Какой ужас…

Лицо Хельги было совершенно белым, меловым. На нем ярко выделялись пятна косметики и блестящие ненормальным блеском глаза.

Скелет передал Феликса на попечение Геннадия Андреевича и подойдя к санитару, скомандовал:

— Встать, падаль! — голос его было негромкий, но внушительный. Василий все продолжал лежать на спине, закрыв лицо руками, и только по подбородку его стекала струйка крови из разбитого рта… Он стонал то громче, то тише и, казалось, не слышал слов Скелета.

Сыщик отошел на шаг назад и, размахнувшись, ударил санитара носком ботинка в бок. Удар оказался столь сильным, что стало слышно, как хрустнуло ребро. Василий громко ахнул, и в ту же секунду стал подниматься на ноги. Руки он при этом отнял от лица, и все увидели, что зубы у него выбиты, рот окровавлен, а глаза почти ничего не видят. Санитар щурился слепо на свет и держался одной рукой за сломанное ребро.