Нелюдь
Шрифт:
— У тебя есть теплые носки? — спрашивала старушка-мама.
— Питайся регулярно, — говорил отец, и голос его звенел по проводам Европы. — Кушай каждый день три раза, это самое главное.
В каждой семье свои традиции и свои представления о счастье. Когда героя «Капитанской дочки» Петрушу Гринева провожали в путь, отец сказал ему то, что он считал самым главным: «Береги кафтан снову, а честь смолоду». Папа же Левы Рахлина хотел, чтобы его сын кушал каждый день по три раза…
И Лева кушал, он всю жизнь
Ему надо было все устроить самому, сформировать все звенья цепи. Леве не привыкать было развивать бешеную активность, так что он с первого же дня принялся за дело.
Главное, с чего следовало начать — это найти человека, который будет руководить всем здесь. Чтобы Лева просто приезжал раз в месяц или в два, и ему оставалось бы только забрать приготовленные органы, уложить их в контейнеры и улететь обратно…
Найти такого человека было самым сложным делом, ведь от него очень многое зависело. Этот человек должен был координировать деятельность бандитов, хватавших людей на улицах, хирурга, которого также еще предстояло найти…
Где взять такого человека?
И тут, как и прежде в жизни, Леве помог его цинизм. Цинизм спасал Леву не раз, именно он подсказывал ему самые нетривиальные, казавшиеся невозможными варианты.
Он всегда держал в голове свою бывшую жену… Уже давно он разлюбил Хельгу, сбросил с себя юношеские воспоминания, еще до развода…
Хельга была теперь вообще неприятна Леве, после всего того, что было. Но помнить о ней он не переставал.
Дело в том, что если ты был действительно близок с человеком, то ты приблизительно знаешь, на что он способен. До каких пределов он может дойти.
И наблюдательный человек может судить о своем близком — способен он, например, совершить убийство, или же нет. Другое дело, что как правило в обычной жизни такое знание ничего не дает и остается без применения. Так, чистая теория.
Лева жил с Хельгой несколько лет. Сначала у них была взаимная страсть, потом страсть ослабела, потом совсем прошла. Потом случилось то, что случилось, и Леве это было даже на руку — не нужно было тащить за собой надоевшую жену в Германию.
Но всегда, все эти годы Лева совершенно точно представлял себе, что Хельга способна на что угодно.
Он был достаточно наблюдателен и даже обладал впечатлительной натурой. Так что иногда он мог присматриваться к людям с холодной паучьей внимательностью. И он присматривался к Хельге, к своей супруге, и видел отчетливо, что она может все…
У этой красивой изящной женщины был как бы понижен порог эмоциональной чувствительности.
В первый раз это случилось спустя почти год после их свадьбы. Они сидели в парке на скамейке и о чем-то говорили.
Она раздавила жирную муху, причем сделала это медленно, совершенно спокойно. А потом достала платочек и аккуратно вытерла пальцы…
Лева увидел это, и его чуть не стошнило от отвращения. Он тогда сдержался и не показал виду. Что же касается Хельги, то она даже не обратила внимания на происшедшее. Она не понимала себя…
А Лева все присматривался к своей жене. Второй случай не заставил себя ждать. В тот год Лева купил машину, и они с Хельгой ехали в гости к друзьям на дачу. Собственно, друзей у них никаких не было, а были — так, знакомые.
Впереди них по дороге ехал «Москвич» и ехал он как-то странно. То начинал вилять, то несся, как сумасшедший, а потом внезапно замедлял ход.
«Пьяный водитель, должно быть», — подумал Лева и постарался отстать, чтобы не приближаться к опасной машине.
На выезде из какого-то поселка внезапно на дорогу вырулил подросток на мопеде. Мопед был старый, а подросток — явно «трудный». Взлохмаченный, с соломенными волосами, торчащими паклей, в замызганной какой-то куртке.
Видимо, у него и родители были такие же, иначе не купили бы подростку мопед. Русские поселяне с завидным упорством покупают своим чадам мопеды и мотоциклы.
«Чтобы стал мужчиной», — с тупостью пьяного объясняют они. Правда, в результате этого их чада становятся не мужчинами, а трупами, но это как-то не доходит до удалого сознания…
«Какой же русский не любит быстрой езды», — с умилением написал как-то Гоголь. Наверное, тот рабочий подросток как раз вспомнил эти слова, когда под треск своего мопеда с остекленевшими глазами выруливал на трассу…
«Москвич» ударил его бампером так, что парнишка отлетел в сторону, к тянувшемуся тут же бетонному забору чьего-то гаража. Но, видимо, шофер машины был и вправду пьян, потому что «Москвич» тут же как-то странно нырнул вправо и, как бы догнав отлетевшего парнишку, чиркнул боком по забору. Парнишка оказался в мгновение ока размазан по бетону…
Все это произошло метрах в пятидесяти впереди машины, в которой ехали Лева с Хельгой.
Водитель «Москвича», видно, тут же протрезвел и нажал на газ. Машина рванулась вперед со страшной скоростью и почти тут же скрылась из вида.
Мальчишка лежал в луже крови возле забора, рядом со своим раскуроченным мопедом. Лева машинально притормозил, разглядывая лежащее тело.
— Что ты смотришь, милый? — вдруг услышал он тихий спокойный голос жены.
Он с удивлением быстро взглянул на нее — неужели она ничего не видела только что? Может быть, она сидела, закрыв глаза и не обратила внимания на скрежет и звук удара впереди?