Нелюди Великой Реки. Полуэльф-2
Шрифт:
Я чуть не поперхнулся от такой наглости.
— Время, Петя, человек ждет, выпьешь с нами, хлеба кусок съешь! Угри копченые, устрицы самолетом доставлены, вкуснотиш-ша страшная!.. Не говори только, что ты не сын Лиинуэля, все равно не поверят: он всегда свое родство отрицает — не любит, чудак, известности!
Мне показалось, что Бонс лицемерит, но бежать и доказывать какому-то Наполеончику, что я не я и лошадь не моя, и фамилиё моё вовсе не Лиинуэльшвили, а просто Корнеев, совершенно не хочется. Самому-то Бонсу плюнь в глаза — все божья роса, да и после истории с вампирами, где он проявил себя просто здорово, нет у меня сил с ним воевать. И вот ведь зараза, переодеться успел! А я, если бы не половичок, так и был бы…
Не успел подойти к столу Бонса, как его товарищ опять спросил, немного напирая:
— А у вас ничего с собой нет, из коллекции?
— Да, кажется, в карманах завалялось что-то, —
— Девять всадников… — На лысине Бонапарта аж конденсат выступил. — Какой знак…
— Нехороший? — обрадовался я, но толкователь знаков меня не услышал. Знал бы он, кто лучший в мире толкователь знаков… после Карлсона, конечно. Эльфы из Полуденной пущи знают…
— И явятся знаки и знамения, и поднимется знамя четырех богов! — Прокаркавший нечто «пророческое» Бонс сиял, как начищенный пятак. — Девять вампиров искали крови рыцаря и пали! Девять всадников присягнули ему на верность!..
Не удивлюсь, если только что самолично и пророчество придумал. Ему хоть какой знак, всякое лыко в строку пойдет. Пришлось откланяться, пожелав «Билли Бонсу» удачи. Пить с «рыцарем» и его мутным приятелем мне не хотелось совершенно. Настроение было отвратное…
Осталось заглянуть в «Священный аэрбол» и несолоно хлебавши пойти к Бонсу, тьфу, зараза! К Реймсу, к Реймсу пойти на хаус-бот, в уютную каютку, пропади все пропадом.
У эльфов был не просто кабак, а клуб, кабак в квадрате, с танцполом и многочисленными помещениями непонятного назначения, даже с библиотекой. Народу было еще немного, хотя время было уже вечернее. В ночи, значит, будут тусоваться… У охранника, из людей, что характерно, записался на имя Мак-Лиинуэля. Пантелея нигде не было видно, и я на пути назад, к выходу, зашел в библиотеку — не иначе, по привычке… Там стояли массивные кресла, так называемые вольтеровские, с огромными спинками, в таких спать хорошо… Подошел к шкафам с книгами. Подшивки газет каких-то на журнальном столике… Эх, посидеть бы здесь. Одно из кресел, впрочем, чем-то мне не понравилось… затылки и уши. Две пары? Я помешал чьему-то свиданию. Хотел уже развернуться и зайчиком, на цыпочках, побрести восвояси, как над креслом материализовалась башка эльфа с синими волосами. Синими? Синими бороды могут быть, и то не у эльфов. Магически окрашены. А кто у нас волосы красит? Женщины и… Правильно, они самые. Наверное, мыслительный процесс отразился у меня на роже, потому что синеволосый выпрыгнул из-за спинки кресла, как солдат из окопа, разве что «ура!» не заорал. Вместо этого он встал передо мной и произнес весьма недовольным тоном:
— Чего надо?
Тон был хамским, вопрос по сути своей тоже. И когда ко мне так близко становятся, я это как угрозу воспринимаю…
— Человечка одного ищу, — прищурился я, — колдуна из пришлых… Жена молодая, красивая, светленькая, тоже колдунья, тоже из пришлых…
— Курьер, что ли?
Тон синеволосого не стал вежливее, из-за спинки кресла показалось второе лицо, с розовыми на этот раз волосами, и лицо это было не женским…
Не пойми с чего я обиделся на «курьера», хотя работа как работа — самая обычная… В нормальных городах, правда, курьерами мальчишки подрабатывают, но здесь — другое дело. Здесь детьми на базаре торгуют, а на улицах их днем с огнем не сыскать. Здесь взрослые, вполне состоявшиеся мужики запросто могут курьерами работать. У всякого своя судьба — это дело ясное, что дело темное. Короче, выходя из «Аэрбола», я ругал себя на все корки и привел множество доводов, почему не нужно было делать того, что сделал я, глупо сорвавшись. И погорячившись… Стыдно… И ведь можно было не коленом в промежность… Зачем вот нужно было так жестоко?
Ну, когда «розовый фламинго» на меня набросился с диким визгом, защищая своего милого, там уж ничего нельзя было поделать — поднырнул под правую, коротко ткнув кулаком мальчишке в пузо и захватив за шиворот, ударом под колено посадил паренька на задницу. Немного подвел проклятый автоматизм: когда пацаненок шлепнулся на пятую точку, мое колено пришлось ему точно под затылок. Опять скорости сложились — ну что ты будешь делать! Надо отдать синеволосому должное: он не заверещал, призывая охрану, а бросился на меня по-гномьи, захватывая ноги, не делая даже попытки разогнуться. Молодец, мало кто из эльфов пользуется борцовскими приемами! Я резко дернул тазом назад, принимая почти горизонтальное положение и наваливаясь на противника сверху. Ну, по привычке, слегка локти воткнул ему в спину. Один из локтей попал в почку, ну и что? Сколько во мне килограммов — смех один… На гнома и орка это бы не подействовало, а на человека или эльфа — ничего так. Синеволосый охнул, растянулся на полу, и я захватил его кисть на болевой, вдавив колено эльфу в позвоночник. Как всегда, после удачно проведенной схватки я почувствовал, что могу рассуждать особенно беспристрастно. Сейчас это точно не помешает…
— Отпусти, гад, полукровка, на куски порву! — прохрипел синеволосый, вжимаясь от боли в пол. — Ты хоть знаешь, кто я? Тебя весь город искать будет!
Хоть я и контролировал дверь, но долго это продолжаться не могло.
— Сомневаюсь, — откликнулся я на заявление грубияна. — Ты же пидор, и блатные с тобой контачиться не будут!
— Проверим?
Синеволосый был уверен в своих связях, и я подумал, что с «активным» не западло, если я правильно помню блатные законы… И если крашеный не врет, сейчас я нажил себе нового врага. Проклиная свой характер, я поплотнее вдавил колено в этого «умирающего гладиатора», нащупывая в кармане кистень… Оба эльфа остались лежать в библиотеке, а я с достоинством, не спеша вышел из «Аэрбола», сунув полтинник привратнику, открывшему мне дверь и свистом подозвавшему «такси», то есть неспешный «полевичок» с пожилым усатым шофером. По короткому обмену взглядами я понял, что именно таксист платит привратнику за клиента. И значит, скоро привратник, а с ним и синеволосый будут знать, куда меня отвез этот «зеленый огонечек», как сам себя охарактеризовал таксист, очень романтически. Тоже из этих? Нет, кажется, просто дурак. Что ж, ни к пристани, ни к Семену не поедем — поедем развлекаться… Водила с ходу предложил мне девочек, крэк, мальчиков, кокаин, постепенно воодушевляясь по мере продвижения к экзотическим наркотикам и откровенно незаконным удовольствиям. Виноват, ничего незаконного в Гуляйполе нет, потому что самого закона тоже нет…
Я поинтересовался «Кремом», чем поставил дядечку в тупик, а затем потребовал отвести меня туда, где небедные дамочки могут побаловаться наркотиками с магической составляющей… Водила задумался, но вскоре предложил чудное место с характерным названием «Магические ароматы», и я согласился, отметив для себя, что название подходит, скорее, общественной уборной или канализационному коллектору.
Парняга в предвкушении чаевых от «Ароматов» и, подобно большинству «таксующих», молчать за рулем не мог, расписывая достопримечательности городка, мимо которых мы проезжали. Как будто я мог запомнить, чем колючка на заборе Биляза Резаного отличается от колючки на заборе Карима Гвоздя.
По мере продвижения по улицам Гуляйполя, откровенно наплевав на докучливую болтовню водителя, я попытался обобщить все, что знал про этот город. Кабаки, гостиницы, бордели, кабаре, казино и арены для гладиаторских боев были верхушкой айсберга, они предназначались для обычных, то есть самых непритязательных, клиентов, даже если эти клиенты были богаты и имели титулы. Клубы и «курильни», то есть притоны, были уже следующей ступенькой для тех, кто, как говорится, достиг высот гуляйпольского дна. Гораздо интереснее было на гуляйпольских биржах, невольничьих и блошиных рынках, на аукционах, куда гуляйпольские ростовщики выставляли порой уникальные вещи, а также в экзотических лавках, где продавалось, наверное, абсолютно все — были бы деньги.
А вот самым «смаком» были, конечно, закрытые вечеринки у местных воротил, «смотрящих», как их назвал водила. Туда даже продавались билеты — по две тыщи золотом за штуку, и то только проверенным личностям. Все крупные сделки вроде раздела сфер влияния проворачивались именно на таких вечеринках, для которых «специально обученные люди» писали целые сценарии… Были даже конкурсы сценариев, с неплохими денежными призами. Не удивлюсь, если среди лауреатов есть и мои бывшие ученики…
Самым страшным сценарием для меня было бы узнать, что Наташа прошла через невольничий рынок. А что? Молодая и очень красивая девушка из «пришлых», при этом на наркоте… Продадут в бордель и не поморщатся. Обычная практика: подсадить девчонку на наркоту и сделать из нее проститутку. Но тогда ноги у истории с «Кремом» из ярославского города Сеславина растут. И Виталя при чем тут? А в Новых княжествах с этими штуками строго. Желтые билеты не просто так выдуманы, и статьи «За принуждение к проституции» никто не отменял. Судьи в Новых княжествах добрые: приговорят к повешению с конфискацией, и все. Ни тебе пыток, ни тебе страданий… Если палач — незнакомый человек. А если знакомый, то могут быть варианты: мылом, например, веревку плохо смажет, еще чего в таком же роде… Да и кто в Сеславине мог такое придумать, чтобы дочку станового пристава — в бордель? Полгорода сваталось, сказал Иван Сергеевич, всем отказала. Полгорода, значит…