Немая

Грозд Евгения

— Она ждёт дома, — поймав друга за руки, всё же усадил упрямца в кресло. — Готовит сюрприз.

— Ей в постели ещё лежать надо, а не сюрпризы мне готовить, — продолжал ворчать следователь. — На черта мне это кресло? Я сам могу!

— Кардиостимулятор потеряешь, — рыкнул на друга Беспалов и настойчивее припечатал к сидению. Ярослав одарил напарника убийственным взглядом, а я едва сдержал улыбку.

В тот злосчастный день наш всеобщий батька и друг перенёс инфаркт. Вороной сдал позиции, окончательно

утратив породу гончей. Мужчину прооперировали, а начальство принудительно отправило своего бойца в отставку.

Мирона тоже подлатали уже в тюремной больнице и оставили в СИЗО для очень долгих следственных процедур и бесед.

Оля так же встала на ноги и постепенно возвращалась к прежнему ритму, находясь под нашей с Надей заботой, пока Калин лежал в кардиоцентре. Жена Германа всячески занимала детей, возя их по разным развлекательным мероприятиям. С Надей тоже решилось не мало проблем. Обвинение в убийстве мужа было снято, при чём благодаря Мирону. Мужчина не колеблясь признался в данном преступлении и указал, где спрятан труп, как бы адвокат не уговаривал его молчать. Нутром чуял, что он сделал это ради неё. Подарил девушке свободу и новую жизнь. Под грудиной неприятно скребло, но мозг всё время напоминал мне признания Нади. Она любит меня. Любит и закрыла собой от пули. Понимала, что не выстрелит? Чёрт его знает! Но нельзя же вечно и во всём видеть подвох.

Бывшая жена помогла нам встретиться с профессором Барковских, что с энтузиазмом занялся моей девушкой. Таю тоже определили к детскому психологу, пытаясь помочь пережить страшные картины из прошлого и решить проблему лунатизма.

Каждую ночь с Надей засыпал, как в первый раз. Лаская и обнимая любимую фигурку. Люблю ли я? Не хочу это осознавать или переваривать, и тем более возвышать до любовных од. Я пел их когда-то Оле, а потом бывшей жене.

Я просто хочу быть рядом с ней. Целовать с утра. Бежать, сломя голову на помощь. Закрыть собой от невзгод. Это моя Надя! Та, немая надежда, что пробралась в мою дурацкую жизнь, и заиграла в ней всеми красками, вернув смысл к существованию.

— С возвращением! — завопили все гости, когда мы вкатили в гостиную самого хозяина дома.

Стрёкот погремушек и пищалок, транспаранты вдоль стен, разноцветное конфетти посыпалось на голову. Дети восхищенно прыгали от радостной атмосферы, а приглашенные друзья и коллеги с работы двинулись встречать ворчуна в коляске.

— Добро пожаловать домой, милый, — Оля ласково целовала мужа, а мне впервые было всё равно, потому что сбоку ко мне прильнула моя рыжая Белка, крепко обнимая за талию.

— Папа, — к мужчине так же лезли обниматься Аня с Колей и мой Даня.

Да, у этого сорванца два папы — я и Ярослав. Так мы все решили в своё время для спокойствия ребёнка. Тая тоже скромно подошла к мужчине и протянула ему красивую открытку, что похоже сама смастерила. Строгий дядя милиционер кажется утёр на щеке слезинку и благодарно приобнял малышку. Девочка засмущалась и поспешила к матери, довольно улыбаясь.

— Умница, — похвалила её Надя, нежно пригладив светлые волосики.

Герман покатил виновника торжества в обеденную, где стоял накрытый стол, возле которого суетилась Виктория и Карина, возлюбленная Дементьева, что божился подъехать чуть позже.

Общение, тосты за здоровье Калина, тост за повышение Германа по службе, тосты за наше совместное будущее с Надей и сюрприз, что не ждала мужская половина приглашённых и тем более я.

— У Надюши есть объявление, — воскликнула улыбающаяся Оля и воодушевлённо постучала вилкой по бокалу. — Антоша, это тебя между прочим касается. Надюш, давай же, не тяни.

Удивленно повернулся к девушке, ожидая пояснения. Надя смущенно замялась, а потом взяв меня за руку поднялась со мной изо стола.

— Я беременна, Антош, — просияла она улыбкой и положила мою руку себе на живот.

Радость лишь на секунду прошибла сердце и внезапно сменилась на горькое разочарование, что разорвало сердце в труху. Зарождающаяся улыбка мгновенно исчезла с моего лица, а гости за столом стихли.

— Только… Только этот ребенок может быть одинаково, как моим, так и той сволочи… Верно? — еле слышно процедил в ответ, с болью глядя на любимую женщину.

Улыбки сошли и с лиц гостей, а Надя побледнела.

— Ты не задумалась об этом, да? Или не хотела думать? — понимал, что делаю ей больно, но в душе самому не легче.

— Он твой… Я чувствую, — пискнула она, и в глазах заплескались слёзы отчаяния и обиды. Да, мои слова унижают её, но ничего не мог с этим поделать. В груди клокотало.

Убрал ладонь с её живота, словно там внутри демон, а не будущий малыш. Отступил, желая поскорее скрыться от неё и от всех этих глаз, что внезапно вновь возненавидел.

— Антоша? — дрожащим голосом позвала она, видя, как становлюсь от неё всё дальше и дальше. — Не делай так… Не надо!

— Прости, — качнул в ответ головой, чувствуя, как слёзная жидкость вот-вот обожжет веки.

Я не могу! Не могу снова в ту шкуру, где моя любимая женщина беременна от бандита. Где придётся вновь бороться за своё место рядом с ней. А если снова проиграю?! Прибавил шаг, выбегая на улицу.

— Тоха! — мужские оклики в спину, но я спешил, сломя голову, как от страшной чумы. Спешил обратно туда, где не будет так чудовищно больно.

Нет! Я не переживу всё это снова. Только не с ней! Не с моей немой надеждой, что вернула к жизни, а теперь вновь отобрала.