Немецкие танки в бою
Шрифт:
Экипаж осматривает машину в перерыве между боями. 503-й тяжёлый танковый батальон. Операция «Цитадель», июль 1943 года.
Находившийся на Волховском фронте в качестве представителя Ставки Г.К.Жуков, описывая подробности захвата первого образца тяжёлого танка «Тигр», рассказывал: «Это было 14 января 1943 г. Мне доложили, что между Рабочими посёлками № 5 и № 6 наши артиллеристы подбили танк, который по внешнему виду резко отличался от известных нам типов боевых машин. Причём гитлеровцы принимали всевозможные
И, наконец, в военно-историческом очерке «Советские танковые войска 1941–1945» сообщается: «У Рабочего посёлка № 1 танкисты 86-го танкового батальона подбили и захватили тяжёлый танк „Тигр“. Это был первый „Тигр“, захваченный нашими войсками в Великой Отечественной войне».
Экипаж «Тигра» из дивизии «Лейбштандрт СС Адольф Гитлер» готовится приступить к чистке ствола орудия своего танка. Восточный фронт, лето 1943 года.
Обобщив всю эту информацию, можно сделать такой вывод: «Опытный тяжёлый танк „Тигр“ (или два „Тигра“, но никак не больше), проходивший испытание под Сталинградом, но почему-то предназначавшийся для штурма Ленинграда, после того как советскими пехотинцами-бронебойщиками были выведены из строя все его смотровые приборы, очевидно, сослепу доехал аж до позиций нашей корпусной артиллерии, где был брошен экипажем. После этого 18-я стрелковая дивизия Волховского фронта эвакуировала этот танк (причём с работающим двигателем) от Рабочего посёлка № 5, а 86-й танковый батальон Ленинградского фронта от Рабочего посёлка № 1».
Да простит читатель это ироничное заключение. Возможно, в столь противоречивых сведениях нет ничего удивительного, ведь на территории от Синявинских высот до Ладоги в те дни действовали семь «тигров», а на освобождённой нашими войсками территории должны были остаться пять подбитых тяжёлых немецких танков. Может быть, каждая из упомянутых воинских частей имела дело со «своим» «Тигром». Но на НИБТПолигон в подмосковную Кубинку доставили только одну исправную машину. Это был танк командира роты с бортовым номером «100», который действительно захватили 18 января 1943 года в районе Рабочего посёлка № 5. Вот как описывают это событие его непосредственные участники.
По словам лейтенанта В. Шарикова, командира взвода инженерной разведки 18-й стрелковой дивизии, «после 16.00, когда уже начинало смеркаться, по дороге от Пильной Мельницы к Рабочему посёлку № 5 появился одиночный танк. Не доходя 200 м до юго-западной окраины посёлка, правой гусеницей на развороте он сошёл с накатанной дороги в кювет, занесённый снегом и наклонился на правый борт. Поскольку по этой дороге наступали ленинградцы и тянули с собой на лыжах стальные пулемётные колпаки, то наши бойцы приняли этот танк за наш – ленинградский, и не обратили на него внимания. Из танка вышли какие-то люди, но, как только к ним направились наши сапёры и стрелки, эти люди бросились бежать через торфяной карьер в направлении Рабочего посёлка № 6. Наши воины открыли по ним огонь,
Из штаба армии последовал приказ установить охрану танка и не допускать в него никого до прибытия специалиста».
Ещё более подробно описывает это событие старший лейтенант Г. Воробьёв, помпотех командира роты 98-й танковой бригады: «В боях по прорыву блокады Ленинграда в январе 1943 года наша 98-я отдельная танковая бригада была придана 18-й стрелковой дивизии. Танки бригады обеспечивали продвижение дивизии по насыпи узкоколейной железной дороги, идущей в 1,5 км южнее Рабочего посёлка № 8 к центру Рабочего посёлка № 5.
Предпринятая утром 18 января атака Рабочего посёлка № 5 увенчалась успехом, и мы, овладев посёлком, на юго-западной окраине соединились с воинами 136-й стрелковой дивизии 67-й армии Ленинградского фронта, наступавшими с запада. Тем самым блокада Ленинграда была прорвана и враг откатился на Синявинские высоты. Наша бригада сосредоточилась в Рабочем посёлке № 5. Танкисты сюда стаскивали повреждённые танки. Подвозились горючее, боеприпасы, продовольствие, эвакуировались раненые».
< image l:href="#"/>Подбитый «Тигр» так называемой «промежуточной» модели, выпуска конца 1943 – начала 1944 года.
Далее Г. Воробьёв практически слово в слово с В. Шариковым воспроизводит события, связанные с появлением неизвестного немецкого танка и его захватом, однако более подробно описывает последующие события:
«Я тоже побежал к этому танку, залез в открытый люк водителя и обнаружил всё в исправности, кроме перерезанной электропроводки у щита управления. Боеприпасы были целы и лежали в своих гнёздах. Я вышел из машины и осмотрел танк снаружи. На его башне был нарисован белой краской слон с поднятым хоботом. С помощью рулетки замерил толщину брони и габариты танка, калибр и длину пушки. Хотел забраться в моторное отделение, но надмоторный люк был задраен. Я доложил своему начальству об этом танке и просил разрешения заняться его запуском, но мне приказали заниматься восстановлением своих танков.
«Тигры» 502-го тяжёлого танкового батальона в засаде. Восточный фронт, район Нарвы, февраль 1944 года.
Возле танка «Слон» появился высокий худощавый танкист, который и занялся его изучением. Мне было приказано оказывать ему содействие. По его просьбе двумя нашими танками Т-34 вытащили танк «Слон» на дорогу, поставили на ровное место. Затем с моей помощью после долгого изучения специалист открыл надмоторный люк. Мотор был 12-цилиндровый, бензиновый, в развале цилиндров была коробочка из какого-то дорогого дерева, в которой лежали две свечи зажигания.
По просьбе специалиста танк «Слон» покрыли брезентом до самой земли, поставили под танк железную печку и усиленной топкой прогрели танк. Когда танк хорошо прогрелся, то он легко завёлся с помощью «самопуска» (сжатым воздухом). В ночь на 20 января танк «Слон» своим ходом проследовал по насыпи узкоколейной дороги на железнодорожную станцию Поляна, где был погружен на платформу и отправлен в тыл. Во время движения танка по нему вела сильный обстрел немецкая артиллерия с Синявинских высот. На этом моё знакомство с танком «Слон» закончилось».