Немеркнущая звезда. Часть 3
Шрифт:
Я таких не встречала глаз. И сиянье, и сила.
Я бы только одно у судьбы попросила -
Ухожу, нету сил. Чтобы снова враги не пошли на Россию.
Лишь издали
(Всё ж крещёная!) * * *
Помолюсь Я музу бедную безбожно
За таких вот, как вы, – Всё время дёргаю:
За избранных – Постой!
Удержать над обрывом Русь.
Так сложно, муза, быть “простой”.
Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть. Ах “простота”! –
Как летит под откос Россия, Она даётся
Не могу, не хочу смотреть! Отнюдь не всем и не всегда -
Чем глубже вырыты колодцы,
* * * Тем в них прозрачнее вода.
Вот и нету ровесников рядом –
Не считаю я тех, что сдались. Перед закатом
Почему им “под занавес” надо Пиджак накинул мне на плечи –
Так цепляться за “сладкую жизнь”? Кивком его благодарю.
“Ещё не вечер,
Разве гордость дешевле опалы? Нет, не вечер!” -
А холуйство – спасательный круг?… Чуть усмехаясь, говорю.
Я устала, я очень устала А сердце замирает снова,
Оттого, что сдаются вокруг. Вновь плакать хочется и петь.
…Гремит оркестра духового
* * * Всегда пылающая медь.
Пусть было черно и печально
Пусть с разных палили сторон – И больше ничего не надо
Не скажет надутый начальник, Для счастья
Что шла я к нему на поклон. В предзакатный час,
Лишь эта летняя эстрада,
Порою казалось, что силы Что в молодость уводит нас.
Кончаются, но никогда
Я даже друзей не просила – Уже скользит прозрачный месяц,
Была и осталась горда. Уже ползут туманы с гор.
Хорошо усатый капельмейстер,
Шагаю по белому свету, А если проще – дирижёр.
Порой пробиваюсь сквозь тьму, А если проще, если проще:
Считая присягой лишь это: Прекрасен предзакатный мир! –
“Жизнь – Родине, честь – никому!” И в небе самолёта росчерк,
И в море кораблей пунктир.
Запас
До сих пор не совсем понимаю, И гром оркестра духового,
Как же я, и худа, и мала, Его пылающая медь.
Сквозь пожары к победному Маю …Ещё прекрасно то, что снова
В кирзачах стопудовых дошла. Мне плакать хочется и петь.
И откуда взялось столько силы Ещё мой взгляд кого-то греет,
Даже в самых слабейших из нас?… И сердце молодо стучит…
Что гадать! Был и есть у России Но вечереет, вечереет -
Вечной прочности вечный запас. Ловлю последние лучи.
Приблизительно в это же время по срокам наложил на себя руки и писатель-патриот В.Кондратьев, не в силах разграбление и унижение милой Родины пережить, которую он после войны с жаром из руин восстанавливал. И сколько было таких самоубийц-патриотов по всей стране, у кого силы и нервы сдали от осознания надвинувшейся беды и собственного своего бессилия. Попробуй их всех сосчитай, всех перечисли!…
23
Против разрушительных реформ Ельцина и Гайдара патриотическая Россия поднялась и ощетинилась сразу, в первый же год. В особенности и в первую очередь – древняя столица её, Москва, вперёд всех, как всегда, почувствовавшая надвинувшуюся угрозу Русскому миру и вставшая на защиту страны от гибельной западной демократии. Как вставала она когда-то и на Куликовом поле, помните, против самозваных мамаевых орд, а позже, в лице мужественных стрельцов, – против оголтелого и дикого Петровского чужебесия. Уже 23 февраля 1992 года, в день Советской Армии и Военно-Морского флота, святой светлый праздник для всего русско-советского воинства, в Москве прошла многотысячная демонстрация протеста против затеянных кабинетом Гайдара антинародных реформ, которую властям столицы с трудом удалось подавить с помощью только что созданного ОМОНа. Было много раненых с той и другой стороны. Может быть – и убитых. Пролилась первая в правление Бориса Ельцина кровь: торговавший в центре столицы Стеблов, быстро свернувший работу, но не ушедший домой, тогда всё это отлично видел.
И после этого пошло-поехало, что называется: “сорвался камень с горы”, и “душа понеслась в рай”, не ведая сомнений и страха. Антиправительственные демонстрации следовали в столице одна за другой, усиливаясь раз от разу количественно и качественно. Сиречь: радикализацией требований, которые из экономических быстро переросли в политические – в требование отставки всего кабинета министров с Егоркой Гайдаром во главе, который обнищавшим и оголодавшим за зиму москвичам был уже словно кость в горле. Особенно мощные и многолюдные демонстрации прокатились по Москве в мае-июне, когда началась пресловутая программа приватизации советской общенародной собственности. И на передний план выступила из тени зловещая фигура гайдаровского помощника и сподвижника Чубайса Анатолия Борисовича, “известного экономиста”, естественно, убеждённого рыночника и бравого реформатора-западника, кто, собственно, за ту приватизацию и отвечал перед заокеанскими финансовыми воротилами, и кто фактически и правил страной за спинами марионеточных Гайдара и Ельцина.