Немезида (пер. А. Андреева)

Азимов Айзек

— А он не захотел двигаться по прямой.

— Очевидно, не захотел, а Ву объяснил искривление виртуального пути корабля. Представим себе, что скорость света является величиной, равной нулю. Тогда все скорости, меньшие и большие, чем скорость света, будут отрицательными и положительными величинами соответственно. Следовательно, в обычной Вселенной, в которой все мы живем, при таком допущении все скорости должны быть отрицательными.

— Вспомним, — продолжала Тесса, — что в основе структуры Вселенной лежат принципы симметрии. Если один из фундаментальных параметров — скорость движения — всегда отрицателен, то другой, столь же фундаментальный параметр должен быть всегда положительным. Ву предположил, что второй параметр — это гравитация. В обычной Вселенной гравитация всегда обусловливает притяжение теп: любые два тела, имеющие отличную от нуля массу, притягиваются друг к другу. Напротив, при сверхсветовых

скоростях первый параметр становится положительным; значит, второй должен стать отрицательным. Другими словами, при сверхсветовых скоростях существует не гравитационное притяжение, а гравитационное отталкивание, и любые два тела с отличной от нуля массой будут отталкиваться друг от друга. Ву изложил мне эту гипотезу давным-давно, а я не стала его слушать. Я просто не обратила на него внимания.

— Извини, Тесса, — сказал Крайл, — но я не вижу разницы. Если мы перемещаемся с огромной сверхсветовой скоростью, то гравитации не хватит времени повлиять на движение корабля в любом случае — будь то гравитационное притяжение или гравитационное отталкивание.

— Нет, это не так. В том-то вся прелесть теории Ву; она объясняет, почему получается не так. В обычной Вселенной, где царят отрицательные скорости, чем больше скорость движения одного тела по отношению к другому, тем меньшее влияние на направление движения первого тела оказывает гравитационное притяжение между ними. Во Вселенной положительных скоростей, то есть в гиперпространстве, чем быстрее первое тело перемешается относительно второго, тем больше влияние гравитационного отталкивания на направление движения. На первый взгляд это кажется парадоксальным, потому что мы привыкли к ситуации, господствующей в нашей обычной Вселенной, но стоит заставить себя поменять плюс на минус, и наоборот, как все становится на свои места.

— Может быть, в уравнениях и становится на места, но насколько я могу доверять этим уравнениям?

— Надо просто сравнить результаты расчетов с фактами.

Гравитационное притяжение — слабейшее из всех взаимодействий; таково же и гравитационное отталкивание при движении по виртуальному пути. Когда мы находимся в гиперпространстве, любая частица внутри нас, любая частица корабля отталкивает все другое частицы, но это отталкивание настолько слабо по сравнению с другими взаимодействиями, не меняющими свой знак и удерживающими все тела в целости, что внешне ничего не происходит. С другой стороны, наш виртуальный путь от Четвертой станции до той точки пространства, где мы находимся сейчас, проходил вблизи от Юпитера, и его отталкивание при нашем перемещении в гиперпространстве по виртуальному пути было таким же мощным, каким было бы притяжение при движении по обычной реальной траектории в обычном пространстве.

— Мы рассчитали, как гравитационное отталкивание Юпитера должно влиять на путь нашего корабля через гиперпространство. Оказалось, что расчетное искривление пути идеально совпадает с положением корабля в пространстве. В общем Ву не только упростил мои уравнения, но и сделал их полезными, применимыми на практике.

— Тесса, ты обещала задать трепку Ву.

Вспомнив свои угрозы, Тесса рассмеялась.

— Нет, обошлось без трепки. Я его расцеловала.

— Я тебя понимаю.

— Крайл, теперь мы просто обязаны вернуться на Землю живыми и невредимыми. Земля должна узнать о наших успехах в теории полетов со сверхсветовыми скоростями, а Ву должен быть по заслугам вознагражден. Я понимаю, что все это — развитие моих работ, но Ву ушел далеко вперед и сделал то, до чего я сама никогда бы не додумалась. Особенно если учесть все возможные последствия…

— Могу себе представить, — вставал Крайл.

— Нет, не можешь, — резко оборвала его Тесса. — Лучше послушай меня. У Ротора не было проблем с гравитацией, потому что они постоянно двигались примерно со скоростью света — иногда чуть медленней, иногда чуть быстрей. По этой причине гравитационные эффекты, какими бы они ни были — положительными или отрицательными, притягивающими иди отталкивающими, оказывали на движение Ротора неизмеримо малое воздействие. Только при наших скоростях, во много раз превосходящих скорость света, возникла необходимость учитывать гравитационное отталкивание. Мои уравнения оказались бесполезными. С их помощью можно преодолеть гиперпространство, но в результате окажешься в самой невероятной точке космоса. И это еще не все.

— Я всегда думала, — продолжала она, — что при переводе из гиперпространства в обычное пространство нас подстерегает определенная опасность. Действительно, на завершающем этапе перехода мы можем оказаться внутри уже существующего космического объекта. Тогда неизбежен мощнейший взрыв, который за миллиардную долю секунды уничтожит и корабль, и все, что в нем находится. Конечно, мы не появимся

вдруг в центре какой-нибудь звезды, потому что хорошо знаем расположение звезд в пространстве. Со временем, возможно, мы узнаем и расположение планет у этих звезд; тогда мы наверняка сможем уклониться и от них. Но ведь вблизи любой звезды есть еще десятки тысяч астероидов и десятки миллиардов комет, и, если мы выйдем из гиперпространства в точке, уже занятой кометой или астероидом, конец нашего путешествия будет не менее трагичным. До сегодняшнего дня я думала, что в этом отношении мы можем рассчитывать только на малую вероятность катастрофы. Вселенная настолько велика, что шанс натолкнуться на нечто большее, чем атом водорода или в крайнем случае пылевая частица, ничтожно мал. И все же, по моим представлениям, по мере увеличения числа полетов через гиперпространство перекрывание материальных объектов с неизбежным катастрофическим исходом рано или поздно должно произойти.

Теперь же мы знаем, что вероятность такого события равна нулю. Наш корабль и любой другой объект с измеримой массой будут взаимно отталкиваться и обязательно разойдутся в пространстве. Мы не сможем врезаться ни в один космический объект; корабль и смертельно опасный для нас объект разойдутся без нашего участия.

Крайл почесал в затылке.

— А мы не отклонимся от нашего маршрута? Не изменит ли самым неожиданным образом наш курс такое расхождение корабля и объекта?

— Изменит, конечно, но ведь нам чаще всего будут попадаться крохотные объекты, так что отклонение будет небольшим и мы его потом легко исправим. Это совсем небольшая плата за полную безопасность перехода.

Тесса облегченно вздохнула и с удовольствием потянулась.

— Это просто замечательно, — сказала она. — Представляю, какую сенсацию вызовет наше сообщение на Земле!

Крайл облегченно рассмеялся.

— Знаешь, как раз перед твоим приходом я мысленно рисовал леденящие душу картины нашего ближайшего будущего: мы безнадежно заблудились в космосе, и наш корабль с пятью трупами на борту стал вечным странником Вселенной. Я даже представил себе, как когда-нибудь корабль найдут разумные существа и как они будут оплакивать нашу судьбу.

— Этого не будет, можешь мне поверить, дорогой, — улыбнулась Тесса и обняла Крайла.

Разум

Глава 73

Юджиния Инсигна была безутешна.

— Ты окончательно решила снова идти на планету? — спросила она.

— Мама, — всем своим видом Марлена показывала, что она ужасно устала от таких разговоров, — ты говоришь так, как будто я долго думала и наконец решилась только пять минут назад. Я, давным-давно знаю, что мне нужно быть на Эритро. Я не изменила своего решения и никогда не изменю.

— Я знаю, ты уверена в полной своей безопасности. Я признаю, что пока с тобой ничего плохого не случилось, но…

— На Эритро мне хорошо и спокойно. Меня тянет туда. Дядя Зивер понимает это.

Юджиния посмотрела на дочь, казалось, по привычке хотела опять возразить, но потом передумала я только удрученно покачала головой. Марлена твердо решила, и ничто не могло ее остановить.

Глава 74

Сейчас на Эритро теплее, подумала Марлена, так тепло, что легкий ветерок кажется даже приятным. Сероватые облака неслись по небу быстрее, чем в прошлый раз; они показались ей более плотными. Синоптики сказали, что дождь будет только на следующий день. Хорошо бы, подумала она, погулять под дождем и посмотреть, как здесь все изменится. Дождевые капли должны с брызгами падать в ручей, камни станут влажными, а грунт превратится в мягкую податливую грязь. Марлена подошла к большому плоскому камню, лежавшему возле ручья, и провела по нему рукой, потом осторожно присела на него и стала смотреть на бегущий между камнями поток. Интересно, подумала она, под дождем, наверно, чувствуешь себя, как под душем. Только здесь душ будет размером с целое небо; из-под такого душа не выскочишь. Интересно, а под дождем можно дышать? Конечно, можно. Ведь на Земле дождь идет всегда — ну если не всегда, то часто; что-то она не слышала, чтобы кто-то утонул под дождем. Нет, дождь — это как обыкновенный душ, а под душем-то мы запросто дышим. Разные мысли неторопливо пробегали в голове Марлены: наверно, дождь не может быть горячим, а я люблю горячий душ. Как здесь тихо, спокойно, мирно. Можно просто сидеть и думать, никто тебя не видит, никто за тобой не следит, никому не нужно ничего объяснять. Это просто замечательно, что ничего не нужно объяснять. Интересно, дождь теплый или холодный? Если теплый, то он может быть таким же приятным, как и воздух Эритро, особенно сегодня. Правда, под дождем сразу промокнешь. Значит, можно и замерзнуть: когда выходишь из-под душа, всегда сначала становится немножко холодно. А под дождем и вся одежда намокнет.