Немного волшебства
Шрифт:
– Жениться. Я решил сойти в могилу закоренелым холостяком, Или закоренелым вдовцом.
– О тебе будет скорбеть половина Лондона. Женская половина. Зато мужская обрадуется тому, что ты сошел с дистанции.
– Ты смеешься надо мной, Элли! В последнее время ты стала слишком дерзкой. Моя мать не захочет иметь со мной ничего общего. Я никогда не сделаю ее бабушкой.
– Значит, ты изменил свои планы. Позволь узнать, что послужило тому причиной?
– Ты, – ответил он и заметил, что она перестала улыбаться. – Ты меня убедила. Ты не рада?
– Да нет, почему же? Я рада, если мне удалось помешать тебе вступить в несчастливый брак. Но я не хотела приговаривать тебя к одинокой жизни.
– Я хочу вернуться в Уэстхейвен. Жаль, что не смогу этого сделать завтра – я обещал мисс Борден организовать поездку в Воксхолл. Мы отправимся туда на следующей неделе, а потом я спокойно уеду.
– Как я тебе завидую!
– Правда? – усмехнулся он. – Так поехали со мной. Будешь моей гостьей. Дом у меня большой.
– Пирс! – Элис рассмеялась. – Что за нелепая идея! От тебя отвернутся все соседи.
– Да, идея действительно нелепая, – согласился он, подумав. – Представляю, как тебе будет тяжело гостить в Уэстхейвене, зная, что ты больше не живешь в Чандлосе. И там нет Уэба. Даже мне с этим трудно смириться.
– Но я рада, что ты уезжаешь домой. Там по тебе наверняка соскучились. Я тоже надеюсь скоро вернуться в Бат.
– Но сначала мы съездим в Воксхолл. Ты нужна мне для моральной поддержки, Элли. И покаты здесь, обещай, что никогда не выйдешь замуж за Лансинга.
– Обещаю – только потому, что ты так настаиваешь, Пирс, – с нарочитой серьезностью промолвила Элис.
– Он танцевал последний танец с мисс Борден и подписался в ее карточке на танец после ужина. Возможно, он хочет завладеть «рыбным» богатством. Если так, то ты, в конце концов, от него избавишься.
– Я не думаю, что сэра Клейтона привлекают деньги мистера Босли. Говорят, он сам очень богат. Ты хоть понимаешь, Пирс, от чего я отказываюсь ради тебя?
– Люблю отравлять жизнь другим людям.
* * *
– Ты должна все время помнить, Касси, – внушал мистер Босли своей племяннице за завтраком на другой день после бала, пока леди Маргем лежала в постели с головной болью, – когда делаешь дело, голова должна быть холодной. Ты ничего не добьешься, если позволишь себе увлечься смазливым мужчиной.
Кассандра поковыряла вилкой в тарелке.
– Мистер Карпентер – симпатичный молодой человек. Я прав? – спросил Босли.
– Да, дядя.
– И ты согласилась сегодня днем поехать с ним в парк. Это вполне понятно, Касси. Вы оба молоды. Но он никто, моя девочка. Его отец владеет небольшим поместьем и более чем скромным состоянием. Впрочем, это не важно. Главное, что у него нет титула. Он не может тебе ничего предложить.
– Да, дядя.
– Твоя мать действовала в правильном направлении, когда вышла замуж за твоего отца. Но в те дни я не мог помочь ей деньгами. Теперь у меня есть такая возможность, Касси. Ты должна поступить так же, как твоя мать, и даже лучше – у тебя будут средства на жизнь.
– Да, дядя.
– Уэстхейвен – вот человек, который тебе нужен. Я навел справки об остальных джентльменах, которые выказали к тебе интерес. Ни один из них нам не подходит. Твоя мать сказала, что вчера вечером с тобой дважды танцевал сэр Клейтон Лансинг. Это правда?
– Да, дядя.
– Он был в вашей компании, когда ты ездила в Ричмонд-парк?
– Да, дядя. Он гулял со мной по дорожкам.
– Хм. Мне надо навести справки. А пока, Касси, продолжай любезничать с Уэстхейвеном. Ты делаешь это?
– Да, дядя. Он очень заботлив.
– И по-прежнему хочет свозить тебя в Воксхолл?
– Да. Он сказал, что приедет к маме и договорится о поездке на следующей неделе.
– Умница. Воксхолл – весьма романтичное место. Ты должна вскружить ему голову. Только постарайся не оставаться с ним наедине, душечка.
Мистер Босли подмигнул.
– Да, дядя, – в двадцатый раз пролепетала его племянница.
* * *
Феба наконец-то начала выздоравливать, но чувствовала себя еще очень слабой. Так она сказала Элис, когда та сообщила ей о своем намерении вернуться в Бат на следующей неделе. Болезненная слабость мешала миссис Карпентер сопровождать Аманду и усмирять капризную Мэри.
Вообще-то, по мнению Элис, это была странная слабость. Она не мешала Фебе заниматься приятными делами, например, водить Аманду на балы и вечеринки и ежедневно объезжать магазины в поисках обновок. Зато когда речь шла о том. чтобы сопровождать девушку на концерты и в оперу или гулять с младшей дочкой, Феба тут же сказывалась больной и немощной.
Эта обязанность легла на плечи Элис. Она свозила Мэри в собор Святого Павла и в Вестминстерское аббатство, в Королевский монетный двор и в музей мадам Тюссо. Она общалась с девочкой и пыталась придумать новые развлечения, хоть сама была не очень хорошо знакома с Лондоном. Она скрывала свое раздражение братом, который вечно жаловался на родных и не делал ничего, чтобы их развлечь. Впрочем, Джарвис, надо отдать ему должное, изредка занимался с Ричардом.
Однажды вечером в опере Пирс спросил Элис, не желает ли она пойти с ним завтра в Британский музей. Она улыбнулась и сказала, что обещала погулять с Мэри.
– Я поеду с вами, – заявил он, предложив на выбор два места – лондонский Тауэр и амфитеатр Астли. – С удовольствием побываю там опять.
– Лжец! – укорила его Элис. – На днях ты жаловался, что устал водить молоденьких дам по музеям.
– Правда? Наверное, у меня было плохое настроение. Понимаешь, Элли, все зависит от того, кто твоя спутница.
– Значит, тебе нравится Мэри.
– Боже правый, да я вообще ее не знаю! Но мне нравится ее тетя. Мы воспользуемся моей двуколкой и посадим девочку между нами.
– Она придет в восторг. Джарвис категорически отказывается брать ее с собой, заявляя, что станет всеобщим посмешищем, если его увидят в одной карете с девчонкой.
– Ах, вот оно что! Значит, всеобщим посмешищем буду я? Знаешь, Элли, у меня раскалывается голова. Тебе не кажется, что композитор мог бы оказать всем большую услугу, убив сопрано в первой части оперы вместо того, чтобы оттягивать ее кончину до самой последней сцены?