Немного желания
Шрифт:
Шоу первым разрушил нашу связь, потянувшись за каким-то тюбиком и выдавив немного содержимого на палец.
— Ты ведь не пытаешься от меня избавиться, нет? — шутливо спросил я. — Заставляешь меня ехать в Нью-Йорк, чтобы я не приходил больше за бесплатными татуировками?
— Заткнись, — сказал он, улыбаясь.
— Потому что если это так, просто помни, что ты не единственный, кто умеет вязать чёртовы верёвки.
У Шоу вырвался громкий смех, пока он покрывал мою татуировку мазью, а затем протянул мне зеркало, чтобы я посмотрел на законченную работу.
—
Всё, чего касался Шоу, казалось таким. От правды, которую он говорил, до того, как он готовил, и даже того, как он трахался. Всё маленькое и большое в нём продолжало меня впечатлять.
— Перезвони ему завтра, — сказал Шоу, перевязывая мою татуировку. — Скажи им, что они могут купить тебе билет на самолёт первого класса, поселить тебя в пятизвёздочном отеле и нанять тебе водителя, и тогда ты подумаешь.
Я рассмеялся.
— Я когда-нибудь говорил, что мне нравится ход твоих мыслей?
— Эй, я должен присматривать за своим... — он резко остановился и закашлялся. — Мы должны поддерживать друг друга. Требуй то, чего заслуживаешь. Они не первые, кто постучится, если хотят как можно быстрее тебя заполучить. Помни это.
Я слышал, что он говорил, но не мог перестать думать о том, чего он не сказал. Шоу собирался сказать «за своим парнем»? Или «за своим приятелем»? «Бойфрендом»? «Любовником»? Любой из этих вариантов слов, тему которых мы и близко не могли поднять? И почему я чувствовал разочарование от того, что он не закончил то предложение?
— Эй, — произнёс Шоу, приподнимая мой подбородок, чтобы я посмотрел ему в глаза. — Любому из этих придурков чертовски повезёт заполучить тебя, так что не смей соглашаться на сделку только потому, что боишься. Подожди, пока не появится подходящая. Ты поймёшь, — он ошибочно принимал выражение моего лица за переживания из-за карьеры, что внезапно стало самой последней из моих мыслей. Но у его слов было двойное значение, и я не думал, что это было намеренно.
На кончике моего языка вертелся вопрос о том, что он чуть не произнёс, но что-то меня удерживало.
— Спасибо, — сказал я. — За татуировку и за карьерный совет.
— Всегда пожалуйста.
Он отпустил мой подбородок и занялся уборкой, задавая мне вопросы о моей работе с «ЭмДжиЭй» и называя другие группы, которые работают «независимо». Он больше не позволял разговору вернуться обратно туда, что я назвал бы «небезопасной территорией», что заставило бы его проговориться о том, чего он не хотел говорить. Это было непохоже на него — не говорить то, о чём он думает, но, может быть, он пытался сосредоточить меня на приоритетах работы, чему я позволил проскользнуть мимо, пытаясь, о, не знаю, на самом деле что-нибудь написать. Но теперь, когда я написал и продолжал писать... что я буду делать со своей музыкой?
Чёрт, думать об этом было невыносимо, и я подозревал, что именно поэтому Шоу заставлял меня говорить. Был ли я готов решать всё
Был только один способ это выяснить.
Глава 27
Шоу
Через два дня Трент улетел в Нью-Йорк. Он просил меня поехать с ним, но мне нужно было сделать несколько вещей в салоне, плюс, я обещал Кеву, что встречусь с ним и пройдусь по идеям для его музыкального фестиваля.
Оправдания. Я мог сделать это в любое время.
Я не хотел сталкиваться с тем, из-за чего отверг предложение Трента, так что отпросился с работы и провёл день за рулём машины. Прочь с острова и по побережью, музыка потише и открытые окна. Это всегда прочищало мне голову, помогало разобраться с тем, что занимало мои мысли. Но я ездил весь день и никак не приблизился к очищению с того момента, как уехал.
Вернувшись на остров, я поехал в направлении, которого не ожидал. Я не потрудился заранее позвонить — с друзьями в этом не было необходимости.
Деревья с нависающими ветками бросали тень на длинную полосу дороги, и это был один из моих любимых видов на острове, и проезжая мимо, я продолжал ехать прямо, пока не добрался до старого дома Салливанов, который Лукас унаследовал после смерти своей бабушки. Классический белый двухэтажный дом был воплощением южного стиля, с двойными балконами и окружённый дубами и магнолиями, и, подъезжая, я заметил, что Джексона дома ещё нет, зато есть Лукас.
Я припарковался за грузовиком Лукаса, а затем направилось прямиком к заднему гаражу, зная, что он будет там. Одна из широких амбарных дверей была открыта, и когда я вошёл, повсюду летали искры, пока Лукас двигал шлифовальным станком по металлу. Сказать, что он был исключительным художником, было преуменьшением, и многие из его металлических скульптур стояли в «Бади Электрик», как и в моей квартире.
Будто почувствовав, что я стою там, Лукас отключил свой аппарат и поднял взгляд.
— Эй, эй. Какого чёрта ты здесь делаешь? — он улыбнулся, обходя верстак и снимая свою маску. Затем он притянул меня в объятия, с силой хлопнув по спине.
— Я был неподалёку. Подумал, что зайду.
Он нахмурился, отстраняясь.
— Ты «был неподалёку»? Я в глуши.
— Ну да, — сказал я, пожимая плечами. — Я прокатился.
Лукас нахмурился и скрестил руки на груди.
— Зачем?
— Я не могу просто поздороваться?
— Ты катаешься на машине только тогда, когда что-то не так.
«Чёрт возьми. Ненавижу, что он так хорошо меня знает». Я размял шею, наклонив из стороны в сторону, пытаясь ослабить напряжение, которое чувствовал в ней, и когда это не помогло, я схватился за шею сзади и надавил, всё это время думая, почему вообще сюда приехал.
— Вот чёрт. Я знаю, что происходит, — губы Лукаса изогнулись в озорной улыбке. — Трент Нокс тебя окрутил, и ты не знаешь, что с этим делать. Я прав?