Немного желания
Шрифт:
— Хорошо, мальчики, дайте дорогу пиру, — сказала она, ставя каждую тарелку перед её хозяином, а затем заново наполняя наши бокалы мимозой.
— Спасибо, Ванда, дерзкая шалунья, — сказал Баш, поднимая бокал в её сторону, и она покраснела.
Я не мог не заметить, что перед ним она тарелку не поставила, и нахмурился.
— Где твоя еда?
— Я на соковой диете, — сказал он, отмахиваясь от меня.
— Ты уже исхудал к чёртовой матери. Держи, — сказал я, утыкаясь в свою тарелку, — возьми один из моих блинов.
— Уф. Я бы предпочёл
— Тогда возьми одну из них.
Баш драматично вздохнул.
— Девушка должна сохранять свою фигуру великолепной.
— Баш, если ты что-нибудь не съешь, я засуну этот кусок мяса так глубоко тебе в горло, что отрыгнуть его будет невозможно.
— О боже, — Баш положил руку на сердце и похлопал ресницами. — Ты со всеми парнями так разговариваешь? Не удивительно, что они называют тебя злюкой в постели.
Я закатил глаза, положил блин и связку сосисок на одну из тарелок с закусками и подвинул в его сторону. Он снова заворчал, но наколол сосиску и поднял её, чтобы понюхать, прежде чем чуточку откусить.
Через стол мне усмехнулся мой давний друг Лукас Салливан.
— Ты чертовски пугающий, когда становишься требовательным, ты это знаешь?
— Это правда, — согласился Джексон. — Чёрт, я бы тоже лизнул твою сосиску, если бы ты так приказал.
Мы все замерли и повернулись посмотреть на Джексона, и когда он понял, что сказал, его симпатичные щёчки покраснели от жара.
— Я... я не имел в виду твою сосиску, — сказал он. — Я имел в виду ту сосиску, которая у тебя на тарелке, потому что ты сказал... Уф, не бери в голову.
Лукас фыркнул и закинул руку на спинку стула Джексона.
— Ты смущаешь моего парня, Шоу. Снизь на нотку устрашение.
— Не я виноват, что твой мужчина хочет лизнуть мою сосиску, — сказал я.
— Я не это сказал! — Джексон выглядел запуганным, и я не мог не рассмеяться.
— Почти так и сказал, — ответил Баш. — Но не переживай, красавчик. Ты не обязан ничего лизать, если не хочешь, — он подмигнул Джексону, пока я игнорировал их всех, решив вместо этого засунуть в рот половину блина. Будь я проклят, блины здесь были лучшие. Идеально пышные и сбрызнутые маслом макадамии сверху. Наверное, я мог бы есть их каждый день, но тогда никогда не смогу выйти из тренажёрного зала.
Доев один, я сузил глаза, глядя на Баша.
— Кстати о лизании. Не хочешь сказать мне, что было в четверг?
— Нет, не хочу, — сказал Баш.
— Что случилось в четверг? — спросил Джексон, переводя взгляд между мной и Башом, и когда никто из нас не ответил, он произнёс: — Алло?
Лукас усмехнулся.
— Одна из легендарных вечеринок Баша, могу представить. На такое мы не приглашены.
— Что? Почему нет? — Джексон переключил внимание на Баша. — У тебя была вечеринка, и ты нас не пригласил? — выражение боли на его лице было таким очаровательным, что я чуть не почувствовал себя плохо из-за того, что вообще поднял эту тему.
— Поверь мне, малыш, —
— Или, может, захотел бы, но ты не спустишь его с поводка, — сказал я, не так уж серьёзно, но мне понравилось, как Лукас зарычал в мою сторону.
— Если я правильно помню, ты тоже когда-то был их фанатом... — Башу просто обязательно было пойти на провокацию, потому что затем они втроём начали говорить одновременно.
— В любом случае, — перекрикнул я их, пытаясь вернуться к начальной теме, — четверг. У тебя такие адские проблемы из-за этого, Баш.
— Уверен, это у тебя проблемы. Нет?
— Что я должен делать с этой информацией? Притвориться, что не знаю?
— Именно. В этом смысл тёмной комнаты.
— Это было слишком. Ты это знаешь, да?
— Ты не должен был никогда узнать. Ты это знаешь, да? — парировал он.
— Господи боже, если вы двое не собираетесь рассказывать всё остальному столику, может, поговорите об этом в следующий раз? — произнёс Лукас. — Я не фанат чтения между строк.
Я долгое мгновение удерживал взгляд Баша, а затем кивнул.
— Ладно.
— Ага, ладно, — повторил Баш, а затем сделал глоток своей мимозы, пока остальные из нас ели в тишине. Лукас отделил половину своей вафли и положил оставшееся на тарелку Джексона, в то время как Джексон положил половину своей яичницы и бекона на тарелку Лукаса. От того, как они двое были влюблены, почти тошнило, или могло бы стошнить, если бы они мне так чертовски не нравились. Но, по правде говоря, я был счастлив за Лукаса. У него были тяжёлые несколько лет, и было приятно видеть его с другой стороны, рядом с отличным парнем.
— О, Шоу, я хотел у тебя спросить... — Баш промокнул свои губы льняной салфеткой, — как думаешь, ты мог бы как-нибудь на этой неделе зайти в соседний дом и починить петли двери в главной ванной? Думаю, последняя вечеринка, которую мы там проводили, сбила дверь на бок. Упс.
— Ты серьёзно? — произнёс я. — Думаешь, это я тебе что-то теперь должен?
Глаза Баша сверкнули.
— Я знаю, что должен.
— У тебя нет кого-нибудь на быстром наборе, чтобы исправить эту штуку?
— Ну, есть, но ты не потребуешь у меня сотни долларов в час за что-то, на что может уйти пять минут.
— А стоит, — сказал я.
— Тогда я с радостью тебе заплачу. Пожалуйста?
— Зачем тебе чинить их на этой неделе? Ты тем домом не пользуешься.
— На самом деле, я собираюсь его продавать.
— Что? — произнёс я. — Зачем?
— Поэтому тебе нужно хотя бы его проверить, — продолжал Баш, будто я ничего не говорил. — И если на это потребуется больше пяти минут, то я кого-нибудь вызову.
— Ты не можешь продать тот дом.
— Почему нет? Ты хочешь его себе?
— Да, я внезапно стал зарабатывать за ночь миллионы.