Немыслимое
Шрифт:
Впрочем, держаться помогал не только лес, но и погода. От железной дороги со станцией Добрынка, обозначенной как цель первого дня контрудара, до хутора Новый Двор, находящегося как раз посредине нейтральной полосы, почти пять вёрст полей. Новейшие немецкие танки вязнут в раскисшей от дождей пашне, поэтому фашисты использовали для атак более лёгкую бронетехнику, легко поражаемую противотанковой артиллерией.
Судя по тому, что для артподготовки командование выделило пусковые контейнеры с реактивными снарядами М-31К, успеху операции уделялось большое внимание.
Что это за «зверь»? Представьте себе «дуру», длиной в рост человека, увенчанную яйцеобразным набалдашником, лежащую
И от этой примитивной конструкции врагу не поздоровится: модификация с индексом «К» снабжена так называемой кассетной боевой частью. То есть, выбрасывающей на небольшой высоте несколько небольших бомбочек, которые, в свою очередь, взрываются и поражают живую силу и технику (включая легкобронированную) целым градом стальных шариков, роликов или кусочков металла иной формы. За счёт того, что перерываются зоны поражения не только таких бомбочек, но и десятков выпущенных за одни залп реактивных снарядов, в чистом поле или неперекрытой траншее уцелеть почти невозможно.
Танки 23-й бригады после такого удара действительно не встретили сопротивления на линии вражеских траншей. Даже противотанковая артиллерия, как и у советских войск, размещённая на опушке леса, южнее хутора Бжезины, по которой прилетело несколько М-13К, почти не беспокоила. Первое организованное сопротивление они встретили только на подходах к леску, примыкающему к железной дороге с юга. Именно в нём прятались немецкие танки и самоходки.
Огонь был очень плотный, и сразу же начались потери. Но у 23-й танковой было преимущество не только в качестве машин с их наклонной бронёй, но и в количестве.«Железку» перерезали к середине дня, взяли станцию и прилегающую к ней деревню со смешным названием Попель, «Сопля» по-немецки. Но ни о каком дальнейшем развитии успеха речи уже не шло: немцы очень быстро отреагировали и полезли со всех сторон. От станции Малашевиче, на которой до войны у немцев был таможенный пост осмотра железнодорожных составов, прибывающих из Советского Союза, вдоль железной дороги от Хотылува, где разгружались прибывающие с запада резервы, по дороге от Пищаца, по которой двигалась какая-то войсковая колонна… А на следующий день — и с севера, через лес со стороны шоссе, соединяющего Брест и Варшаву.
Ослабить натиск на Тересполь и плацдарм в целом, конечно, удалось. Но эти бои у станции Добрынка, длившиеся до середины ноября, совершенно обескровили бригаду. И снова пришлось отступать. Через ту самую понтонную переправу близ населённого пункта Прилуки, уже ставшего прифронтовым. Взрывая неисправную технику и прощаясь с оружием, служившим до «гибели» верой и правдой.
Именно так пришлось поступить с «Васильком» Кудина, которому осколками вражеского снаряда исковеркало откатник и подвеску. Граната Ф-1 в ствол и… Прощай, друг! Извини, но нет возможности загрузить тебя в кузов какой-нибудь машины, чтобы вывезти в «оружейный госпиталь».
Более или менее стабилизировать ситуацию на плацдарме удалось только в начале декабря. Да и то он ужался до двенадцати километров в длину и шести в глубину. Бригада же, отведённая на восточную окраину Бреста, активно пополняется техникой и личным составом, и Вячеславу снова приходится сбиваться с ног, обучая
Фрагмент 22
43
Как оказалось, выходцев из Германии в Аргентину путешествует не так уж и мало. Даже на пароходе, на который он «подсел» на острове Тенерифе, таких оказалось пятеро: Шульце-Шварц, семья инженера из трёх человек, до этого жившая в Севилье и работавшего на каком-то местном заводе, и некий «путешественник», ничего определённого о своём предыдущем роде занятий не сообщившего. Инженер получил предложение от аргентинского предпринимателя, а «путешественник» ехал «набраться впечатлений от патагонской природы».
За время болезни оберст сильно сдал, внешне постарел, и мало что напоминало в нём бывшего вояку. В отличие от «путешественника», в котором намётанный глаз человека, бОльшую часть жизни отдавшего военной службе, безошибочно угадывал бывшего (а может, и действующего) офицера. Тем не менее, Арнольд, как звали попутчика, никакими иными способами принадлежности к армейской касте не проявлял, весь путь до Буэнос-Айреса ведя беззаботную жизнь: волочился за симпатичными пассажирками, гулял с ними по палубе, дегустировал напитки в баре. А когда пароход добрался до пункта назначения, одним из первых сошёл с небольшим багажом на берег и растворился в столичном многолюдье. Шульце же, багаж которого тоже составлял единственный небольшой чемодан, не спешил, протянув время до того момента, когда поток пассажиров на трапе почти иссякнет: гостиницу он забронировал по телеграфу ещё из Санта-Крус-де-Тенерифе, а количество такси рядом с портом практически не уменьшилось.
Да, он не спешил «впрягаться» в работу, которую ему собирались поручить в ведомстве Адмирала, через Винтера предупредив, что первым делом займётся вопросами здоровья. И действительно первую неделю в столице Аргентины потратил на медицинское обследование. Да и акклиматизироваться стоило: пусть Канары и находятся в тропическом пассатном климатическом поясе, но он перебрался в Южное полушарие, где декабрь — первый месяц лета, а не зимы. Лишь после того, как и аргентинские врачи подтвердили, что отставной разведчик медленно, но верно восстанавливается после пережитого кризиса, он отправился по переданному благодетелем адресу.
Что сказать? Неприметная конторка с неброской вывеской «Юридическая помощь» на немецком языке. Помимо очаровательной брюнетки-секретарши в приёмной, два подтянутых сотрудника в возрасте лет тридцати или даже чуть моложе.
— Да, ждём вас, герр Шварц. Инструкции на ваш счёт получили. Когда намереваетесь отправиться в Санта-Фе?
Более подробный разговор за закрытыми дверями кабинета весьма удивил даже опытного разведчика. Оказывается, далеко не все в высшем руководстве Третьего Рейха безоговорочно верят заклинаниям Гитлера и Геббельса о скорой победе над большевиками и прочими врагами Германии. Уже около года, как в Южной Америке выстраивается тайная сеть, воспользоваться которой после поражения в войне смогут не только высшие государственный чины и партийные бонзы, но и люди, рангом пониже. Те, кого непременно будут преследовать будущие победители за «военные преступления и преступления против человечности».