Ненастоящий герой. Том 4
Шрифт:
Ситуация не из лучших.
И стоит ли Радремону в нее вмешиваться?
Глава 5
Сидя на удобном стуле посреди залитой кровью комнаты, Радремон строил планы дальнейших действий. Прибытие в родовой замок приоткрыло завесу тайны над некоторыми вопросами. Но и новых породило ничуть не меньше.
С одной стороны, он действительно мог заполучить в свое владение крепость вместе с землями мертвого короля. По праву крови.
Немножко крючкотворства, правильно замотивированных агитаторов, и все пройдет, как по маслу. Сомнений нет.
Но с другой — территория, экономика и военное положение находились в глубочайшей заднице, выбраться из которой будет не так-то просто. Сюда же стоит добавить наличие парочки политических врагов в виде соседнего государства и обнаглевшего рода. И силы их неизвестны.
На Дуинитоне обитали воины и маги вплоть до седьмого ранга. Свой маркиз оценивал примерно как четвертый. Скорей всего, несколько выше. С учетом различных бонусов и привилегий он совершенно точно мог противостоять противникам пятого ранга. Если тщательно подготовиться (как в случае с Маруаном), то, возможно, даже шестого. Но личности вроде Брювалдо по-прежнему оставались вне сферы его полномочий.
Стоит ли брать на себя груз ответственности за жителей региона, если фор Корстеда интересовал лишь поиск способа возвращения домой. И если такой не отыщется на этом материке, то Радремон без всякого зазрения совести бросит все и отправится на следующий.
Как там его? Шалов, кажется.
Хотя, если подумать, то о какой ответственности идет речь? Эти люди ему никто. И обязан он им не больше, чем членам Свиты Темного Маршала, оставшимся на Ахалдасе. Поэтому ничто не мешает маркизу извлечь максимум из сложившейся ситуации и двинуться дальше. Если кто-то сумеет оседлать волну и получить выгоду, пристроившись в хвост, — почет ему и хвала. А кто сделает неверную ставку и потеряет все — тот сам себе злобный бурундук. Пускай грызет локти. Ну или орехи, на худой конец.
— Карта есть какая-нибудь? — поинтересовался фор Корстед у внимательно изучавшего его Люмьена.
— Э-э-э м-м-м, да… — замялся тот. — Карта… Карта, конечно есть, но… Не мог бы ты…
Дворецкий смотрел одновременно на Радремона и как будто ему за спину.
Маркиз понял его без слов.
Пренебрежительно цокнув языком, он подцепил пальцем ворот окровавленной рубашки и, оттянув его в сторону, обнажил плечо.
— В самом деле! — воскликнул Люмьен, разглядывая родимое пятно, похожее на выглядывающий из-за тучи полумесяц. — Я слышал, что за годы нанесения татуировки принадлежности к роду она стала передаваться по наследству, но не думал, что это может быть правдой. Позволь мне служить тебе, господин. Мой дед хорошо отзывался о твоих предках. А потомки членов внешнего круга до сих пор считаются лучшими офицерами в королевской армии.
— Позволяю. — великодушно разрешил фор Корстед, поправив воротник. — Служи.
Дворецкий облегченно выдохнул. Все-таки слуга и есть слуга. Тем более потомственный. Он не может без хозяина.
— Как я могу к тебе обращаться? — спросил Люмьен.
— А как ты обращался к прежнему господину?
— Ваше Величество.
— Нет, это меня не устраивает. — Радремон не на долго задумался. — Пусть будет «Мастер».
— Как скажешь, Мастер. — И’Тальти изобразил глубокий учтивый поклон. — Значит объявишь о возрождении рода? На территории какой страны?
— Об этом позже. — отрезал маркиз, еще до конца не решивший, как лучше поступить. — Карта. — напомнил он.
Люмьен тут же подскочил к столу и, порывшись среди бумаг, извлек наружу затребованное. Света от очага и Тулиамоны оказалось недостаточно, и дворецкий быстренько добыл свечу, запалив ту от щепки из камина.
Дуинитон чем-то напоминал вытянутую с севера на юг фасолину. В верхней части располагались покрытые снегом горы, а в нижней можно был разглядеть даже пустынные районы. Судя по всему, территория выходила немаленькая.
Хотя многие участки были нанесены на схему лишь приблизительно, а какие-то определенно являлись домыслом художника, общее представление получить она позволяла.
— Где мы находимся? — спросил фор Корстед.
— Вот здесь. — Люмьен кончиком хорошо заточенного пера указал на область чуть севернее центра «фасолины». На вогнутой ее части, недалеко большой воды.
— Выход к морю?
— Раньше был, но…
— Но его захватили первым делом. — вновь проявил проницательность Радремон. Дворецкий кивнул. — Фон де Нияскот?
— Да. Королевство Мажусти активно ведет дела в море Печали. Им конкуренты не нужны.
Это понятно. На месте Нияскота маркиз поступил бы точно так же. Однако для некоторых из его возможных планов тоже требовалось наличие порта, а значит кое-кому придется потесниться.
Фор Корстед хотел уже задать следующий вопрос, коих имелось у него немало, как тут в коридоре послышались шаги, и со словами:
— С дороги, мертвяк дырявый. — в комнату ворвалась Бешеная.
Эльфийка влетела, словно рассерженная фурия. Ее волосы цвета жидкого золота развивались за спиной подобно плащу, а на лице широкими мазками была написана вся гамма недовольства. Однако, увидев учиненное лидером побоище, она и вовсе задохнулась от возмущения.
— Ах вот как, значит! — заявила светлая, уперев руки в бока. — Сперва отверг, потом лишил постельных утех, а сам все это время развлекался! Тот люд, между прочим, был совсем не плох. Но нет! Штаны надень, слюни подотри и прись на ночь глядя в замок. — она топнула ногой по луже крови, и часть брызг, попав в камин, тут же с шипением испарилась. — Или ты лично возмещаешь мне упущенное удовольствие, или я за себя не отвечаю.
Следом за Бешеной, внимательно изучая обстановку, вошла Ксинс с луком в руках, а за ними шагнул и зомби-убийца. Сквозь дыру в его груди просматривались ребра и участок коридора, а рыбий взгляд застывших глаз был способен вызвать оторопь у любого. Кроме Радремона, естественно.
— Кто это? — с дрожью в голосе спросил Люмьен, тем не менее храбро потянувшись к кочерге.
— Моя спата. — с улыбкой ответил маркиз.
— Я про…
Но фор Корстед, не обращая более на него внимания, кивнул в сторону одного из «летучих» посланников Нияскота.
— Тебе тоже кое-что оставил. — обрадовал он Бешеную. — Вон тот еще жив.
Несмотря на то, что Радремон проткнул воина шпагой, налетчик умудрился выжить и все это время весьма сносно притворялся мертвым. Наверняка он ни раз обманывал противников подобным фокусом.