Ненасытный
Шрифт:
Мине стало не по себе. Джон прав, конечно, однако…
— Джек Бауэр очень нервный, потому его так и назвали. Одни тараканы в голове.
— Похоже на то, — согласился Аларик.
Предмет разговора храпел у себя в корзинке — лапы кверху, пузо со всеми причиндалами на виду, язык набок.
— Он не всегда такой, — заступилась Мина.
— Если он нервничает в лифте и холле, а дома спокоен — это собака-вампирка, — определил Аларик.
— Теперь и мою собаку записали в вампиры? — взъярилась Мина. — Кто следующий,
— Я сказал не «вампир», а «собака-вампирка». — Аларик обладал раздражающей способностью не терять хладнокровия, даже угрожая кому-то смертоносным оружием. — Некоторые животные, в особенности собаки, наделены повышенной чувствительностью к запаху мертвечины. Таких с первобытных времен использовали для выслеживания и поимки вампиров, даже разводили специально для этих целей. Ваша собака, как видно, унаследовала этот древний инстинкт. Вы, наверное, ругали его, но он всего лишь пытался предостеречь вас от зла, которого вы сами не чувствовали.
Пристыженная Мина — она не только ругала Джека Бауэра, но и заперла его на всю ночь в ванной — обрадовалась, когда Джон сменил тему.
— Если Антонеску вампиры, чего ж они нас не загрызли, как этих девушек? — Джон показал на раскиданные по столику фотографии. — Возможностей у них было хоть отбавляй.
— Потому что мы бы в таком случае сразу их взяли — и тех, кто виновен в убийствах девушек, тоже возьмем. Как только твой, Мина, приятель стал князем, все вампиры получили приказ жить скрытно, не привлекая к себе внимания — одним словом, не убивать. Вместо этого они находят себе слабовольных доноров и выдавливают их постепенно, как пищевые пакеты, каждый раз понемножку. Вернее сказать, не доноров, а рабов.
— По-вашему, Лучан и меня использует, как такую рабыню? — хмыкнула Мина. — Позвольте разуверить вас, мистер Вульф.
— Да уж, — скептически вставил Джон. — Не знаю, заметил ли ты, но у моей сестренки воля железная. Вряд ли она стала бы чьей-то рабыней — ну, разве рабой любви.
Не успел он это вымолвить, Аларик со странным выражением на лице встал и приказал Мине:
— Подними юбку.
— Простите? — отозвалась она с нервным смехом, глядя на него снизу вверх.
— Подними юбку, — повторил он.
Значит, она расслышала правильно.
— И не подумаю, — заявила Мина, покосившись на брата — тот пожал плечами, сохраняя нейтралитет.
В следующую долю секунды Аларик сгреб ее за руку и поднял с дивана. Джек Бауэр, разбуженный ее воплем, выглянул из корзины, Джон крикнул:
— Эй-эй, полегче!
— Прекратите! — увещевала Мина Аларика, задирающего ей комбинацию. — Что вы такое делаете?
— Бедренная артерия, — бормотал он. — Совсем забыл: любители секса всегда ею пользуются.
— Эй, — топтался на месте Джон, — не думаю, что моей сестре это нравится…
— Я это не для своего удовольствия делаю, балда. Мне надо посмотреть,
Мина скосила глаза вниз — посмотреть, из-за чего весь сыр-бор. Может, там и есть что-нибудь. Если честно, она мало что помнила из их с Лучаном любовных игрищ — все как-то размылось в памяти.
Но такого она все же не ожидала.
Это укус, отрицать не приходится. Очень похожий на те, которыми покрыты мертвые девушки на фотографиях — разве что не такой крупный и кровоподтека вокруг него нет.
— Боже ты мой. — Мина сдвинула ноги, одернула комбинацию. Поздно: она уже показалась брату и этому грубияну в самых своих сексуальных черных трусах.
— Теперь понятно, почему он присылает тебе подарки, — сказал пораженный Джон.
— Внутренняя сторона бедра, — констатировал Аларик. — Надо было с самого начала там посмотреть. Бедренная артерия обеспечивает прямой путь к сердцу, поэтому медики часто вводят в нее катетеры и стенты, а вот укусы на ней могут остаться необнаруженными. Ты не помнишь, как он тебя укусил? — Любопытство в его взгляде смешивалось с недоверием.
— Он… он… — запиналась скованная холодом Мина, — он сказал, что не будет меня кусать, если я сама не дам разрешения…
— Ну и что? — спросил Джон, возвышаясь над ней и присевшим на край дивана Алариком. — Позволила ты?
Все это не укладывалось у нее в голове. Неужели Лучан ее укусил? Лучан, спасший ее от летучих мышей у собора Святого Георгия, закутавший ее в свой пиджак на террасе у Антонеску?
Хуже того — у нее сложилось отчетливое впечатление, что она была ничуть не против его укуса.
— Да, — пробормотала она, чувствуя, как заполыхали у нее щеки. — Кажется, да… позволила.
Джек Бауэр в наступившей тишине чихнул, потянулся, залез на диван, бегло обнюхал Аларика и устроился на коленях у Мины, подставив ей пузо.
— Не понимаю я этого, — заговорил Джон, расхаживая по комнате. — Если вампиры в самом деле повсюду, если они прячутся среди людей и питаются невинными женщинами вроде моей сестры, почему твоя организация держит это в таком секрете? Разве не должно быть какой-то службы оповещения, чтобы такие, как Мина, не попадались в ловушку? А?
Джона нелегко разозлить — и не так просто успокоить, когда он наконец разозлится.
— По-твоему, нам лучше вернуться к семнадцатому-восемнадцатому векам, — сказал Аларик, — когда тысячи безвинных людей ложно обвинялись в вампиризме и гибли от рук своих же соседей? Из-за того лишь, что кто-то, чью сестру покусали, указывал пальцем не на того человека? Я так не думаю. Пусть обыватели по-прежнему полагают, что никаких вампиров в природе нет, а проблемой занимаются профессионалы — например, я.