Ненависть Волка

Тарасенко Вадим

Свет от вспышки, возникающей, когда тонкая пленка реальности прорывается и сквозь прореху в наш мир прорываются мириады виртуальных частиц, будет бежать эти двести миллионов километров до крейсера долгих, бесконечных по меркам микромира, одиннадцать минут.

– Как там цель, Сунни?

– Движется, господин полковник. Куда ж ей деться, – улыбнулся штурман. До репера осталось пятнадцать секунд.

Две пары глаз смотрели на экран внешнего обзора. За ним, в двухстах миллионах километрах впереди, неслась небольшая, километр в поперечнике, каменная глыба, входившая в гигантский пояс астероидов Арбзира. Этот пояс состоял из миллионов мелких и крупных каменных глыб и простирался на десятки миллионов километров. В этом поясе, вокруг своей звезды Альтии, вращалась и Матея – единственная планета фролов – некогда могущественной цивилизации,

проигравшей во вселенском первенстве цивилизаций крокам и скукожившейся до одной планеты и этого пояса астероидов. Астероидный пояс Арбзира был счастьем фролов, их надежным щитом, их своеобразным поясом девственности. Благодаря этим миллионам больших и малых камней кроки не могли подобраться к Матее. Выход из гиперпространства в этой каменной каше был смертельно опасным. Можно было легко оказаться на пути одного из этих многотысячетонных космических экспрессов, несущихся со скоростями десятки километров в секунду. Положение усугублялось и тем, что даже при самых точных расчетах отклонение от теоретической точки выхода из гиперпространства составляло несколько сотен километров. Плюс постоянно меняющиеся орбиты астероидов из-за гравитационного влияния друг на друга, точно учесть которое было невозможно. Вот и приходилось крокам пояс Арбзира преодолевать на обычных ядерных движках. А это минимум пятьдесят—шестьдесят часов лета. Да за это время фролы не то что приготовиться к обороне успеют, выслав навстречу десятки своих звездолетов, но и смогут как следует выспаться. Кроме того, на тысяче наиболее крупных астероидов они установили мощные лазерные установки и теперь, позевывая, могут без труда сжигать кроковские звездолеты. Несколько операций захвата захлебнулось в огромных потерях. Эх, если бы было можно как-то убрать эти чертовы астероиды…

– Есть прохождение репера!

Полковник Свор и сам это увидел. На экране внешнего обзора на мгновение мигнула, услужливо обведенная компьютером, яркая точка. В двухстах миллионах километрах от крейсера темная каменная глыба на мгновение заслонила свет от одной из звезд. Направленный на эту точку телескоп «Адмирала Сарба» уловил это мимолетное ослабление яркости и передал на бортовой компьютер.

– Надеюсь, второй репер она не пройдет!

– Я тоже на это надеюсь, – процедил командир крейсера, – а вообще-то, если что-то там должно было произойти, то это уже произошло… или не произошло.

Он легко представил, что происходило там, где из гипера вынырнула «сигара» – первая экспериментальная модель преобразователя пространства или, как ее кроки называли попроще, – гиперпространственная бомба. Ее бортовой компьютер разогнал находящийся на борту ядерный реактор, выводя его на пик мощности. А потом мгновенно, в одно касание, небольшим электрическим импульсом-командой замкнул цепь, бросив миллионы ампер и вольт на обмотку нуль-континуум-генератора. На «горле» вакуума, находящегося в сердечнике генератора, сомкнулись мощные кольца магнитных полей, все сильнее и сильнее его сдавливая. И вакуум, буквально ничто, как раньше считали, испустил «хрип» – поток гравитонов. Голубоватое свечение вырвалось из недр генератора в открытый космос. Оно все усиливалось и усиливалось, становясь ослепительно ярким. Сто процентов мощности! Мириады гравитонов еще сильнее ударили по пространству, и оно не выдержало, треснуло. Клокочущий мир виртуальных частиц надавил изнутри, раздирая тонкую трещинку в обычном мире, превращая ее в брешь.

Обычно после этого бортовые компьютеры кораблей подавали сигнал на маршевый двигатель звездолета. Гигантский пинок в несколько тысяч тонн тяги, и подопечные компьютеров проваливались в гиперпространство. Лишенная подпитки гравитонов, трещина немедленно затягивалась, и вот уже на месте угольно-черного окна в иной мир вновь сияли далекие звезды. А ухнувший в гипепространство звездолет тем временем быстрее света несся к этим звездам.

На этот раз все было не так. Как только пространство было прорвано, бортовой компьютер преобразователя пространства, как искусный дирижер, начал «играть» с электрическим током, заставляя его причудливо пульсировать в обмотках нуль-континуум-генератора. И вслед за ним, как кукла повторяет движения пальцев кукловода, запульсировали гравитоны. Их ослепительно яркий голубой столб несколько поблек, но зато несколько расширился и стал совершать круговые движения, постепенно увеличивая радиус вращения. Будто в пространстве стали вырезать огромную дыру. Впрочем, почему будто?

Это действительно было так. За двести миллионов километров от «Адмирала Сарба» во Вселенной стало возникать окно в гиперпространство невиданных раньше размеров. Сто… сто пятьдесят… двести… триста метров…

На пределе, едва не захлебываясь, клокотали насосы системы охлаждения ядерного реактора, стремясь удержать в допустимых пределах температуру своего подопечного. И все новые и новые мегаватты энергии вбрасывались в ненасытное чрево нуль-континуум-генератора, где, превращаясь в гравитоны, словно алмазным резцом по стеклу, кромсали плоть Вселенной.

Шестьсот… семьсот… восемьсот метров…

А в двухстах километрах от разверзающегося провала в пустоте несся со скоростью сорок километров в секунду каменный космический экспресс – небольшой астероид из пояса Арбзира. Неумолимые законы небесной механики гнали его, как барана на убой, к гибельному месту.

Девятьсот… тысяча… тысяча сто метров…

Альтия, миллионы лет кружившая вокруг себя этого невзрачного своего подданного, точно вогнала его в эту дыру, словно бильярдный шар в лузу. Гравитационное поле звезды лучше всякой реактивной тяги выпихнуло астероид из этого мира. Есть!

И тут же бортовой компьютер гиперпространственной бомбы обесточил генератор – ключик в замочной скважине повернулся. С этой стороны дверь во Вселенную захлопнулась навсегда. Нет, астероид еще вернется в свой привычный мир. Вернее, не совсем в свой. Его энергии, с которым он ушел в гиперпространство, хватит, чтобы через несколько минут, прошмыгнув за изнанкой Вселенной, вынырнуть вновь в трехмерный мир, в сотнях тысячах, а то и миллионах световых лет от привычного своего солнца. Впрочем, для каменной глыбы будет все равно, лучи какого солнца будет отражать ее невзрачная поверхность.

Астероид так и не пересек свет второй звезды…

В рубке управления крейсером резкой трелью разлился звонок – расчетное время прохождения второго репера. Но на экране внешнего обзора ничего не произошло – нужная звездочка по-прежнему блестела на черном бархате космоса. Телескоп, направленный на нее, не обнаружил ни малейшего падения яркости.

Люди еще ждали несколько секунд, боясь своими восторженными возгласами вспугнуть удачу… Крохотная точка звезды продолжала радостно сиять наблюдавшим за ней людям. И те наконец поверили в свою победу и радостно заорали. Очень быстро радостный ор сменился грозным ревом:

– Смерть фролам!

– Смерть челам!

Проект «Молот» – создание кроками сверхоружия, не имеющего аналогов у их противников – челов и фролов, успешно прошел первую стадию.

– Андрей?! Сынок? – невысокая хрупкая женщина сделала шаг и просто упала на сына. – Сыночек! Живой!

Маленькие женские ручки лихорадочно, словно боясь, что ее заберут, хватали родную плоть за руки, плечи, шею.

– Ма, не волнуйся. Живой, живой.

А женщина, словно ничего не слыша, продолжала горячечно бормотать:

– Андрюшенька, сыночек. Живой, вернулся…

Где-то рядом залаяла чужая собака. Ей гулко ответил Ворон. Где-то рядом шел человек. Андрей быстро оглянулся.

– Ма, пошли в дом.

А женщина, обняв сына, рыдая, шептала:

– Живой! Живой! Сыночек мой!

Сын, легко подхватив мать на руки, быстро зашел с ней в дом. Знакомо, до покалывания в сердце, скрипнули половицы.

– Ну, здравствуй, мама!

– …Когда мне сообщили, что ты погиб… – Мать Андрея снова всхлипнула и инстинктивно схватилась за руку сына, словно боясь, что он исчезнет, что это все сон, и сейчас она проснется и пустая, серая реальность заглянет в окно хмурым осенним рассветом. – …Я хотела повеситься.

– Сволочи! Суки! Я так и знал! – бывший лейтенант российской армии сжал кулаки. – Нет, чтобы сообщить: «Пропал без вести». Так нет же – погиб! Суки!

– Сынок, не ругайся. Все ж обошлось. Я, когда вышла во двор, попрощаться со светом…

– Мама! – Андрей прижал мать к себе. Старенький диван, на котором они сидели, жалобно скрипнул.

– Ничего, ничего, сынок. Все нормально. Я увидела нашего Ворона, который, словно что-то чувствуя, терся о мои ноги и жалобно скулил, и подумала, а кто ж его возьмет? Все ж в деревне знают, какой он бешеный. Только тебя и слушался. Вот и будет голодать, воровать что-то по чужим дворам, пока кто-нибудь не прибьет его или покалечит. И так мне его стало жалко… – Хрупкая седая женщина вновь как-то по-детски всхлипнула.