Ненавижу драконов. Книга 2
Шрифт:
— Чё те надо, юнга? — спросил у источника жужжания Ярослав.
Шмель, или что бы оно ни было, торжественно облетел его голову по кругу и демонстративно опустился на примятую ромашку.
— Ладно, сейчас встану, — пообещал парень, сообразив, что стоит на четвереньках над этими ромашками.
Встать не получилось, пришлось сесть. Теперь перед глазами были горы. Красивые. Белые шапки на вершинах, какая-то зелень на склонах. А главное, высоченные, вон даже облака за верхушки цепляются. Хотя облака не показатель, за сравнительно низкие горы в Крыму они тоже цепляться умудряются.
Медленно
Пейзаж не изменился.
— Так вот ты какая, хренотень, — произнес Ярослав.
— Это ты еще своих форелей, медведей, коров и чудо-юд не видел, — сказал кто-то за спиной голосом подозрительно похожим на голос Менке. Грейпфрутами, что странно, не пахло.
Ярослав попытался резко обернуться и опять зарылся носом в ромашки. Фиолетовый шмель, поднялся в воздух, обложил неуклюжего человека матом и улетел искать цветы, растущие в более спокойной обстановке. Дергался Ярослав, кстати, зря. Никого за спиной не было.
— Глюки, это вы? Или мне все снится? — спросил Ярослав.
Ага, и глюки выпрыгнули из ромашек, поснимали шляпы украшенные перьями и дружно сделали реверанс. Проще дождаться доброго доктора с волшебным уколом.
А может он опять напился и полез к дохлому осьминогу? Вот его и шибануло повторно.
Ярослав задумался о такой возможности и понял, что как-то излишне логично для бреда размышляет. Хотя кто его знает, на основе чего строится бред?
— Ты не бредишь, — сказал голос, по-прежнему из-за спины. — Подумай о такой вещи. Создатели не умеют разрушать. Для этого всегда существовали прочие люди и не люди. Разрушить создателю может помочь только время и сама жизнь.
— Выдра, это ты? — сделал еще одно предположение Ярослав.
— Сам ты выдра, — отозвался голос за спиной и пропал.
Ярослав физически почувствовал, как что-то оттуда ушло. Словно секунду назад он мог летать, а тут раз, и крылья отрезали.
— Эй, ты что, обиделся? — спросил Ярослав. Никто не отозвался. — И что все это значит? Это, что, я эти горы оживил, чтобы они через тысячи и тысячи лет превратились в заказанный щебень? Долго же работникам железной дороги ждать придется своей халтуры.
Отвечать было некому. Мимо пролетел фиолетовый шмель, прожужжав на лету какую-то гадость, и скрылся за кустом, радующим взгляд и пустой желудок оранжевыми веночками мелких ягод. Пришлось доползти до куста, сказать себе, что ягоды заказывал съедобные, усесться там со всеми возможными удобствами и приняться за дегустацию. Ягодки оказались ватно-сладкими и не сочными, наверное, недозревшими, но Ярослав решил не обращать на такие мелочи внимания.
Еда восстанавливает энергию. А другой еды поблизости что-то не наблюдалось.
Хоть бы какая-то фиолетовая корова прибрела, попросил бы у нее шоколада. Или голос за спиной что-то другое имел в виду?
глава 26
Глава 26
Этот дурдом никогда не закончится
Хмурого Ярослава под основательно объеденным кустом нашла Ладанэ. Желудок к тому времени булькал и всячески намекал, что ягод с него хватит, теперь бы немножко хлебушка добавить, мяса там, картошечки. А то ведь он и расстроиться может.
Почему Ярослав сидел под этим кустом, вместо того, чтобы попытаться доползти до замка, транзитом через академию и попросить у кого-то нормальной еды, укрепляющий заварчик и что-нибудь от галлюцинаций, он и сам не знал. Наверное, где-то на подсознательном уровне боялся, что стоит ему отсюда уйти и горы опять станут голыми скалами, мрачными и неживыми. Поохав и убедившись, что Ярослав будет сидеть тут и никуда не денется, Ладанэ исчезла и вернулась в сопровождении очень знакомой компании.
У Ника был хмурый и виноватый вид, наверное, с Менке успел поговорить. Ярен был весел и беззаботен, его жена улыбчива и хороша собой. Сан выражением лица, напряженной фигурой и твердой походкой напоминала ледокол. Ее сразу захотелось отправить в горы, пускай на ледниках тренируется. Тами и Шан трогательно улыбались и несли на руках по котенку. Каечка что-то жевала. Киого почему-то отсутствовал. Дан наверняка занимался своим мотором. А Далени отстал на первом же шаге и изумленно таращился на горы, тем же самым с его плеча занимался полосатый грызун. Как-то подозрительно они сдружились. Словно шахиш уже выполнил план по втравливанию Ярослава в неприятности и пришла пора переключиться на ушастое недоразумение.
Первым, как ни странно заговори Далени.
— Это что? — спросил он, указав для большей доходчивости на привлекший его внимание пейзаж.
— Горы, — сказал Ярослав.
— Мои горы? — совсем уж растерянно спросил Далени, а шахиш переместился на плечо Ярославу и стал заглядывать ему в лицо, словно надеялся поймать на попытке солгать.
— Твои.
— Мои. Я же чувствую, что мои. А что с ними случилось?
— А что тебе не нравится? — вспылил Ярослав. — Торчали тут, как гнилые зубы во рту, только вид портили. Вот я и решил их в щебень раскрошить.
После этих слов остановились все. Уделили капельку своего драгоценного внимания горам и столь же дружно посмотрели на Ярослава. В их глазах было все. От обещания убить и до желания научиться делать так же, парень даже залюбовался.
— Оригинальный способ, — сказал Ярен.
— А что такого? Вот увидишь, пройдет много, много лет и мои реки с растениями с этой задачей справятся.
— Много, много тысяч лет, — подсказал Ник.
— А я не спешу. Так что вам не нравится?
Присутствующие переглянулись.
— Во что ты опять влип? — задал свой любимый вопрос Ник.
— Я разозлился. На тебя, между прочим, так что нечего мне здесь претензии предъявлять. Оказывается, злость меня здорово вдохновляет.
— Давайте заберем его отсюда и пойдем домой, — рассудительно предложила жена Ярена. — Горы ведь никуда не денутся.
Ярослав понял, что учителю повезло жениться на очень умной женщине. За одно это предложение парень готов был ей предложить одно из министерских кресел, которых у него не было, освобождение от налогов на ближайшую тысячу лет и фиолетовую корову доящуюся шоколадом в личное пользование.