Ненавижу тебя любить
Шрифт:
На меня собирались напасть.
Повернувшись, я закричала, и бита ударила меня прямо по лицу. Это остановило крик, парализовало меня изнутри. Еще полсекунды. Я упала.
Лицо горело, и я увидела подошву ботинка, прежде чем все вокруг поглотила темнота.
Три секунды.
На все потребовалось три секунды.
***
Меня разбудил запах.
Неприятный, металлический, а затем появился звук. Как у сирены скорой помощи. Он повторялся и повторялся. Становился все громче. Мне хотелось заткнуть уши.
Мужчина и женщина.
Я почувствовала, как два пальца впились в мое запястье.
Это тоже оказалось больно. Хотела сказать, чтобы они остановились, но у меня не вышло.
Хотелось очнуться и пошевелиться, но я ничего не могла сделать. Я оказалась в ловушке.
— Артериальное давление...
Снова раздались гудки и сигналы тревоги. Я не расслышала слова женщины. Парень спросил:
— Пульс?
Она снова что-то сказала.
Я смогла открыть глаза. Посмотрела вверх — белый потолок. Меня трясло. Нет, я находилась в машине, которую трясло. Я не могла пошевелиться, шея горела, и ее что-то сдавливало. И руки, ладони, ноги. Меня пристегнули к кровати, к носилкам.
Я находилась в машине скорой помощи.
— Мисс, — склонилась надо мной женщина. — Мисс, мы позвонили вашим родственникам. Ваш брат встретит нас в больнице.
Но...
Я попыталась заговорить. И не смогла пошевелить губами. Что происходит?
Потом мои веки снова отяжелели, и я заснула, думая только об одном: зачем я еду в больницу?
***
Сначала меня разбудил низкий и ровный писк.
Боль же заставила проснуться окончательно. Открыв глаза, я увидела другой потолок. Первый был голым. На этом имелись серебряные складки. Проследовав взглядом по одной из них, я увидела шторы с креплением на колесиках. На этот раз я смогла открыть рот. И повернуть голову. Не будучи больше пристегнутой, осмотрелась вокруг, хотя все тело кричало, чтобы я не двигалась.
В любом случае, я это сделала.
Подперев голову рукой, в кресле рядом со мной сидел Гейдж. Его грудь поднялась, и он глубоко вздохнул. Сначала говорить не получалось — болел весь рот. Брат выглядел плохо. Бледный, темные круги под глазами, а вокруг рта залегли напряженные морщины. Они проявлялись всякий раз, когда он находился в состоянии стресса.
— Ты не спишь?
Я посмотрела в другую сторону. Медленно. Боже, как больно.
К кровати подошла медсестра с блокнотом в руке и прошептала:
— Из-за тебя здесь было довольно оживленно.
Я снова проверила, не проснулся ли Гейдж, но он продолжал спать.
Глядя на свои часы, медсестра коснулась внутренней стороны моего запястья.
— Я в больнице? — прохрипела я.
Она кивнула, считая про себя:
— Десять... девять... восемь... — Закончив, написала цифры на планшете. — Да. Ты знаешь, что случилось?
Боль. Туман. Силуэт, затем что-то большое рядом с ним.
Я поморщилась, пытаясь вспомнить.
— Нет.
— Тебе больно?
— Да, — кивнув, прокаркала я.
Медсестра
— Должно быть, мало морфина. Добавлю еще немного. — Она потянулась за черной манжетой. — Нужно измерить артериальное давление. Потерпишь?
Я подняла руку так высоко, как только могла, и медсестра приложила ее. Она нажала кнопку над моей головой, и манжета натянулась так, что казалось, вот-вот отрежет мне руку.
Глядя на цифры, медсестра пробормотала:
— Что ты помнишь?
Когда тонометр запищал, и эти цифры тоже были записаны, я рассказала. С минуту она внимательно меня разглядывала. Я ждала, что медсестра заполнит пробелы, объяснит мне все, но она этого не сделала.
— Ч... эй!
Проснувшись, брат резко выпрямился и приподнялся со своего места, протягивая мне руку.
— Ты в порядке? — Он всмотрелся в мое лицо.
— Да.
— Ее жизненные показатели в норме. — Медсестра одарила нас обоих веселой улыбкой. — Я сообщу доктору, что ты проснулась. Он захочет поговорить с тобой.
— Тебе больно? — спросил Гейдж, когда она закрыла за собой дверь.
— Мне добавили морфин в капельницу. — Я нахмурилась. Головная боль никуда не делась, и я не могла дождаться, когда она пройдет. — Гейдж, что случилось?
— Что ты помнишь?
Я рассказала ему то же самое, но как и медсестра брат надолго замолчал.
— Что? — Силуэт, что-то темное рядом с ним. Почему это всплывало в моей памяти? — Гейдж. Скажи мне. Пожалуйста.
Страх зародился где-то под ребрами и начал растекаться по всему телу.
Брат посмотрел на меня, а потом зажмурился. Резко выдохнув, сгорбился и кивнул.
— Хорошо. — Протянув руку к ограждению моей койки, брат с силой сжал его. — На тебя напали... — Пока он говорил, силуэт обрел форму. — ...Мэтт Каррутерс и еще один парень ждали, когда ты выйдешь из библиотеки... — Темнота. После полуночи. Вокруг ни души. — ... другой парень ударил тебя битой... — Замах битой, и я дернулась на кровати, будто она ударила меня еще раз. Я словно почувствовала это. — ... а потом Каррутерс пнул тебя...
В лицо.
Я посмотрела вверх и увидела поднятую ногу.
Я не могла пошевелиться, переживая все заново. Капля упала мне на руку, и я посмотрела вниз. Я плакала. И даже не подозревала об этом.
Гейдж сделал паузу, но я выпалила:
— Расскажи мне остальное.
— На этом почти все.
— Рассказывай?
Он дернул плечом.
— Одна из библиотекарей как раз уходила и все увидела. Она закричала и сразу же позвонила в 911. Они сбежали, но их засекли камеры кампуса. Так и опознали. Я говорил с офицером службы безопасности, поскольку в Дулейн нет собственной полиции, обвинение предъявит городская. Детектив заходил сегодня утром. Он сказал, что доказательств достаточно, чтобы тебе не пришлось давать показания, плюс видео с Членодробилкой ясно указывает, что Каррутерс напал на тебя первым. Это была самооборона, хотя коп выразил мнение, что ты зашла слишком далеко. — На его усталом лице промелькнула слабая улыбка. А затем брат провел по нему рукой. — Черт, Кенз. Я так волновался за тебя. Все волновались.