Ненужные. Мама для отказников

Дант Анна

– Проводите меня к нему, – попросила я детей.

– А говорят, что бабушка Тильда – ведьма, – тихо сказала Лиси. – Я её иногда боюсь. Как посмотрит чёрными глазами, так страшно становится.

Я присела перед ребёнком.

– Милая, не всегда люди, которые внушают страх, на самом деле злые, – тихо сказала я, убирая растрёпанные волосики за уши.

И тут же ахнула, от удивления. Строение уха было определённо не человеческое. Вытянутый кончик, само ухо ушная раковина уже, чем обычно.

– Это…, – растерянно начала я

и замолкла.

– Леди Маша, вы никогда не видели эльфийских полукровок? – удивился Дорн.

– Не видела, – пробормотала я. Осознание происходящего пыталось пробиться сквозь толщу неверия. Мозг просто отказывался воспринимать действительность, как это было, когда погибли муж и сын. Я только сейчас поняла, что даже не удостоверившись, не убедившись, я знала, что не на Земле. Но отнеслась к этому слишком спокойно. Интересно, будет ли откат и когда?

– Мама, ты расстроилась? – глазки Лисси наполнились слезами. – Я же не серьёзно про бабушку Тильду. Я знаю, она хорошая. Чувствую вот здесь.

Малышка приложила руку к груди, там, где бьётся сердце. маленькое, частично эльфийское сердечко.

Главное сейчас не думать об этом, а узнавать всё по порядку. И не паниковать, не зная, можно ли рассказывать о себе. Дети не задают вопросы откуда я и как оказалась возле дома, а вот взрослые поинтересуются. И что мне им сказать?

Я поднялась на ноги и прошла в комнату, где на кровати лежит младенец. Ноги передвигаются абсолютно автоматически, в то время как мозг судорожно ищет способ решения задачи.

Малыш действительно крошечный. Спит, кое-как завёрнутый в пелёнку и накрытый одеялом.

– Я только недавно поменяла пелёночку, – тихо сказала Айлин, подходя ближе.

– Не бойся говорить нормально, такие малыши крепко спят, – я развернула пелёнку и внимательно осмотрела малыша. Вроде ничего страшного нет, но мало ли. Всё же, я не врач.

– А как ты его кормишь? – заинтересовалась я. Может тут есть бутылочки?

– Бабушка Тильда дала мне стеклянную баночку с резинкой. Так и кормлю. Молочко кипячёное наливаю и даю.

– Ты большая умничка, – искренне похвалила я девочку.

Взять на себя ответственность за грудного ребёнка в столь юном возрасте? Это действительно заслуживает уважения.

А ещё я поняла, как мне стоит действовать. Женщина, которая по мере сил помогает сиротам, не может быть злой.

– Дорн, отведи меня сначала к бабушке Тильде, а потом уже в деревню.

Мальчишка кивнул, а я задумалась над тем, что может мне следует обменять золото на руны у неё?

Тяжело вздохнув, я направилась за Дорном, размышляя о….боге. Стыдно вспоминать, как я кричала в лицо батюшке, что нет во мне больше веры. Он тогда пытался убедить меня, что родные в царствие господнем.

Мне потребовалось время, чтобы перестать ненавидеть всех, кто хоть что-то говорил про веру, а потом сама стала молиться за души любимых мною людей.

Теперь я искренне молюсь за вот этих детей, которых и так жизнь не радовала. И ведь не пошли воровать, остались жить по-человечески, а значит в сердцах любовь.

Глава 4

Снаружи

дом выглядел не лучше, чем внутри. Двухэтажное строение хоть и было из кирпича, но виднелись трещины, которые пора уже замазать цементом. Да и крыша, видно, кое-где уже начала проваливаться. То, что дом в аварийном состоянии, видно невооруженным глазом. Ремонт требуется срочно, но вот на что? Уж точно денег от серёжек не хватит на всё это. Тем более, сейчас важнее найти финансы на еду, а не на крышу.

Я осмотрела участок возле дома и поняла, что земли довольно много. Судя по яркому солнцу и почках на деревьях, сейчас ранняя весна. Может попробовать посадить что-то? Надо поговорить с местными. Понятно, что засадить огород так, что даже на зиму будет что кушать, вряд ли получится. Но хоть что-то.

Мы шли по просёлочной дороге, вдоль довольно шустрой речки. Видимо, именно поэтому приют и называется “Берег надежды”. Название красивое, только толку-то? Деревню было видно хорошо. Она как раз стояла на холме, а посреди небольшая часовня с золотым куполом. Всё это было похоже на сон. Будто я где-то в далёкой деревне, на Земле.

Но вот только ушки маленькой Лиссы никак не вписывались в картинку.

Мы шли молча. Дорн был задумчив, а я считала секунды, пытаясь засечь, за сколько можно дойти до ближайшего населённого пункта. А ещё мне было очень интересно, как часто располагаются деревеньки. Да и вообще какова плотность населения.

В общем… Я думала обо всём, кроме того, чем кормить детей и как их вылечить. О себе я решила вообще не рассказывать. Скажу, что не помню. Очнулась с потерей памяти, пожалела детей, всё… Пока это самый оптимальный вариант, потому что признаваться очень не хочется, да и страшно. Вдруг здесь таких как я на кострах сжигает местная инквизиция?

Об этом думать совсем не хотелось, как и о том, что ждёт меня дальше. Ведь ни знаний мира, ни местных документов у меня нет.

До деревни оказалось идти бодрым шагом всего десять минут. Если что, добежать смогу и за шесть-семь, а тот же Дорн и в пять уложится. Этого пресловутого “Если что” не хочется, но знать на что рассчитывать надо.

Дом бабушки Тильды располагался на окраине деревни, за низким забором из штакетника. Вполне приличный, одноэтажный, с маленькими окнами. Возле дома разбит небольшой палисадник с незнакомыми мне растениями.

На нём и работала сухонькая старушка в чёрном платке и простом, ситцевом платье.

– Бабушка Тильда! Я вам гостью привёл! – крикнул Дорн, однако наа территорию не зашел.

– Кого это? – женщина поднялась и посмотрела на меня.

Тут-то я и поняла слова Лиссы, что бабушка Тильда вызывает страх. Я вроде взрослая женщина, повидавшая многое, но такого взгляда не видела ни у кого. Настолько тяжёлый, что хочется съёжиться и за что-то извиниться.

– Здравствуйте, – тихо поздоровалась я.