НеНужный
Шрифт:
— И ничего, — съязвил он в ответ. — Скули дальше. Но без нас. Нам пора валить из коридора.
— Валите, что с вами поделать, — снова загрустила она. — Только отзвонитесь, как всё закончится.
— Обязательно, — пообещал Стас, дождался, когда Арина отключит вызов и посмотрел на Влада. — И что теперь? Уйдём и будем сидеть, ждать?
— Есть другие предложения? Валяй, я готов выслушать, — бросил Орехов через плечо на ходу.
— Были бы, предложил, — признал с тяжким вздохом Егоров своё поражение. — Просто достало это всё. Хочется уже поскорее покончить с этим всем.
— Покончим. Сегодня,
На этом разговор сам собой завершился. А дальнейшие часы действительно прошли в томительном ожидании. Заступила ночная смена дежурных врачей, а ничего так и не происходило. Ещё сестра Лизы, которую так и не удалось прогнать, принялась ныть.
— Мелочь, заткнёшься ты сегодня или нет? Или, клянусь, я тебя сам на соседнюю койку к сестре сейчас отправлю! — пригрозил Владислав, не выдержав.
Девчонка обиженно засопела, но замолкла, а вскоре всё-таки заснула, прикорнув на кушетке в углу.
— Она не так уж плоха, — заговорил в какой-то момент Орехов. — Машка, — пояснил, кивнув на подростка. — На самом деле, довольно милая, но жутко упрямая. Хочет пойти по стопам сестры. Вбила в себе в голову, что должна доказать ей, что не хуже неё, и тут всё и началось. Правда, до слежки ещё не доходило, — покачал головой.
— Пройдёт, — коротко отозвался Стас.
Ему было всё равно, кто кому завидует и кем мечтает стать. Всё его внимание было сосредоточено на проецирующей камерой картинке на планшете в его руках. Он в него пялился уже несколько часов. Глаза болели, но Егоров не сдавался. Смотрел и ждал. Но часы шли, а ничего так и не происходило. Только ворочающаяся на постели Лиза меняла положение. Её тоже явно угнетало долгое ожидание. Но вот, наконец, под утро, заглянула одна из медсестёр, в которой Стас снова узнал собственную мать.
— Бред какой-то, — пробормотал он, следя за тем, как та подходит ближе к постели якобы спящей "больной" и собирается вколоть непонятно что.
Владислав ушёл к ним. Впрочем, его помощь не потребовалась. Лиза легко и играючи выбила из руки недоубийцы орудие смерти и повалила на постель. Орехову осталось только повязать её. Тогда и пришёл Стас. А вот когда увидел девушку вблизи и рассмотрел её получше, то аж присвистнул.
— Всё-таки ты, — протянул с ненавистью, продолжая пристально изучать изменившуюся Чистякову. — Одного не пойму, тебе-то это зачем? — задал интересующий больше всего сейчас вопрос.
Алина зло рассмеялась.
— Что, правда, не понимаешь? — выгнула брови. — Хотя, куда уж тебе. Для тебя чувства других всегда были пустым звуком. Волновали только твои собственные. А я все эти чёртовы годы только и делала, чтобы угодить отцу. А когда я только-только добилась своего, появилась эта твоя Ариша! — выплюнула. — И вы все, как с ума посходили из-за неё. Ариша такая, Ариша сякая, Ариша, Ариша, всегда только Ариша. А я не хотела, понял? Не хотела этой свадьбы! Но моему отцу плевать! Слияние компаний важнее. И плевать всем, каково мне. Тебе — в том числе. Ты делал всё для себя, а виновата была я! Я! Что недостаточно красива. Недостаточно умна. Раз не могу заинтересовать тебя. Думаешь, ты мне нужен? Да ты мне нахрен не сдался, Егоров. Но какой у меня выбор? Бежать, как вы с Ариной? А я не хочу бегать! Я хочу быть собой! Понимаешь?
А у Стаса от этого смеха мурашки по коже побежали.
— Что ты имеешь в виду? — едва ли спокойно он задал свой вопрос.
Предчувствие неизбежной беды сдавило сердце.
А Алина… замолчала, хитро сощурилась и подалась вперёд.
— Страшно, Егоров? — прошептала, упиваясь беспомощностью Стаса. — Вижу, что страшно. Так и должно быть. Я лишилась из-за тебя всего. Теперь лишишься ты. Своей жены. Сына. Всего, — снова расхохоталась.
Егоров схватил Чистякову за плечи и встряхнул с такой силой, что та громко клацнула зубами.
— Что это значит?! Что это значит, Алина?!
Но та продолжила только смеяться. Издевательски. Безумно. Счастливо.
Впрочем, Стас отпустил её почти сразу, взялся за телефон, чтобы набрать Арине. И конечно, та не взяла трубку. Ни она. Ни его мать. Никто из охраны. Ни через пять минут. Ни через полчаса. Ни через час. А стоило ему переступить порог дома в Краснодаре, где он оказался в рекордные сроки, как его сердце окончательно замерло. Внутри царила разруха, посреди которой лежали бессознательные тела охраны и его матери, а вот Арины нигде не наблюдалось.
Глава 34
Арина
Руки над головой скованы цепью, которая давно стёрла кожу на запястьях. Плечи ноют от невозможности сменить положение. Спина тоже болит. Всё тело затекло, но что-то изменить не представляется возможным. Он стоит позади и смотрит на мои мучения. Отец. Чувствую его взгляд, слышу звук рассекающей воздух плети, что врезается в кожу между лопаток, оставляя алый след длиной до самой поясницы. Не кричу, не бьюсь в агонии, не плачу, не прошу и даже не умоляю. Привычка — вторая натура. Хотя в этот раз всё намного хуже. Всё потому, что он узнал про Станислава Егорова. Про их общение и мою влюблённость к нему.
— Никогда и никто, — доносилось тихое, злое наравне с очередным ударом.
Не сильным, но ощутимым.
Смешно, но он всегда боялся причинить мне боль. И не мог не причинять. Вот такая вот странная сраная любовь отца к дочери. Болезненная. Как и к умершей матери. И чем старше я становилась, чем сильнее походила на неё, тем хуже было отцу. Я знала — так он пытается вырвать из себя чувства к убившей себя женщине. Забыться. Боль дочери помогала унять агонию потери любимой. Только ведь он сам довёл её до этого. Нас. Всех троих.
— Никогда и никто, — вторят мои губы ему.
Враньё. И он это знает. Чувствует. И злится больше прежнего. Но избиение прекращается.
Воздух дрогнул, а после ко мне со спины прижалось чужое тело, ласково погладив по животу.
— Ты моя девочка, только моя. Я тебя никому не отдам. Даже ему, — ладонь давит на живот.
Едва слышный шёпот ввинчивается в сознание, как клеймо, вынуждая подчиняться.
Раньше. Не теперь. Не после того, как он сделал совершенно противоположное.