Необъявленная война. Россия в огненном кольце

Этот XXI век, то фактическое будущее, в котором мы живем, стал временем глобальных слияний и конвергенции далеко не только в науке и технологии. И уже совершенно

Такая более жесткая, чем когда-то раньше, привязка этих двух составляющих политического процесса – одна из примет времени. А затрагивает она отнюдь не только наших заокеанских партнеров и влияние американской политической сцены на глобальные процессы, а также обратное влияние, например, пресловутой «русской угрозы» на внутреннюю политику США. Только что мир прошел через очередной американский президентский избирательный цикл, а теперь следит за свежими и не очень инициативами хозяина Овального кабинета. Почему внимание приковано к фигуре Дональда Трампа?

Во-первых, таких выборов в США на нашей памяти не было. Ужасный недуг, поразивший североамериканские политические элиты 20 лет назад, имя которому – безнаказанность, покалечил не только внешнеполитический контур «града на холме», но даже с большим эффектом – заложенные еще отцами-основателями смысловые и этические доминанты самой политической системы США. «Вникните в причины всякой распущенности, и вы увидите, что она проистекает от безнаказанности преступлений, а не от слабости наказаний» [1] . Так говорил великий француз Монтескье.

Действительно, ко второй половине 2000-х годов неоконсервативная элита США, полностью подавив любое инакомыслие в рамках системы коллективного Запада, перешла к открытой неоколониальной модели. Всплеск «арабской весны», «украинский разлом», подавление «нового социализма» в Латинской Америке – прямые тому доказательства. На внешнем контуре американские элиты начали действовать строго в соответствии с классическим определением фашизма, данным в 1935 году лидером Коминтерна Георгием Димитровым: «Открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала» [2] . Не будем разбирать по слогам, скажем только, что глобальные (американские) финансовые элиты построили модель экзофашизма, то есть фашизма на экспорт, для внешнего использования, но на него по факту опирается все остальное – вся американская политэкономическая система.

Однако если вспомнить слова Антонио Грамши, то любое «государство – это вся совокупность практической и теоретической деятельности, посредством которой господствующий класс оправдывает и удерживает свое господство, добиваясь при этом активного согласия руководимых» [3] . То есть власть держится не только на насилии, но и на «согласии». К середине 2010-х этот мировой консенсус начал нарушаться. Причиной тому стали конкретные результаты деятельности американцев по всему миру. Такие фигуры, как Джордж Сорос, продолжали зарабатывать, а миллионы людей умирали и скатывались в темные провалы «нового Средневековья». Ближний Восток стал ярким примером и даже испытательной площадкой для такой активности идейных экзофашистов.

Во-вторых, прошедшая избирательная кампания в стране, претендующей на роль глобального лидера, обладающей порядка 700 военных баз по всему миру, превратилась в откровенно глупый и до предела циничный спектакль, когда «сцена» содрогается от истошных криков, а зрители не видят вариантов эстетического катарсиса. При любом сценарии развязка оставляет открытый финал. А на рампе – вместо чеховского ружья – стоит ржавое ведро с помоями, которое по законам жанра опрокинется в зал после того, как занавес упадет. В итоге, когда рассеялся дым, президентом стал Дональд Трамп.

Тут же зазвучали голоса о «правом развороте» в американской и мировой политике, о прагматизации системы международных отношений. Причина тому – надежда на лучшее. Однако тем временем постколониализм, ярким выражением которого является распад глобализированного мира на политэкономические «орбитальные системы», окончательно перешел в стадию постимпериализма. В контексте данного процесса «гравитационные центры силы» – Китай, США, отдельные страны ЕС, а с недавних пор в догоняющем режиме и Россия – приступили к формированию своих обособленных Commonwealth. С тем прицелом, что взаимодействие между такими пространствами станет сутью международной экономики во второй половине XXI века.

Значит, по большому счету от результатов прошедших выборов общая направленность американской внешней политики вряд ли значительно изменится. От конкуренции не уйти. И что бы нам ни говорили американские политики, нет у них иного наработанного невоенного инструментария решения своих болезненных вопросов, кроме испытанных гибридных технологий.

Фактические доказательства тому в момент написания этой книги еще не появились. Если только не учитывать следующую занимательную беседу в эфире американского телеканала MSNBC.

МИКА БЖЕЗИНСКИ, ведущая MSNBC: Дональд Трамп продолжает набирать свою команду по национальной безопасности. Никто не знает об этой проблематике больше, чем…

ДЖО СКАРБОРО, ведущий MSNBC: …чем я?

МИКА БЖЕЗИНСКИ: Нет, не ты, а бывший советник по национальной безопасности президента Картера доктор Збигнев Бжезинский. Не ты!

ДЖО СКАРБОРО: Ну да, он очень умен. Он хорошо в этом разбирается.

МИКА БЖЕЗИНСКИ: Вчера мы поговорили с моим отцом. Для начала мы спросили его об угрозах и возможностях, связанных с поворотом Дональда Трампа к России.

ЗБИГНЕВ БЖЕЗИНСКИЙ, бывший советник президента США по национальной безопасности: Угрозы очевидны, они могут породить множество недоразумений с обеих сторон, а также разочарование и обиду. Так что действовать надо очень обдуманно и осторожно. В целом же это [улучшение отношений с Россией] весьма желательно. Я думаю так. Во-первых, Россия больше не коммунистическое государство. Очень важно это понять. Но она еще, по сути, не выбрала путь демократии. Там по-прежнему неопределенность. И много обиды, в том числе на нас. Итак, это страна в стадии перехода. И, думаю, если мы поведем себя умно, мы, может быть, поможем им совершить этот переход и стать конструктивным, важным членом мирового сообщества. Войти в тройку лидеров: США, Китай и Россия.