Необычное литературоведение
Шрифт:
Начинают открываться народнические журналы, крупнейшим из которых явилось «Русское богатство» (1876–1918), руководимое Михайловским и Короленко. К концу века появляются легально-марксистские журналы. В «Новом слове» печатаются Ленин, Плеханов, Горький.
XX век вызывает чрезвычайную активизацию журнального дела в России. Активизация идет по двум главным направлениям — политическому и литературному. Они все время перекрещиваются между собой, и, как всегда бывает, даже уклонение от политики становится политикой. Революция 1905 года сопровождалась взрывом сатирической журналистики. В стремлении угнаться за событиями первенствующей формой журнала становится еженедельное издание. Некоторые журналы успевают выйти в числе нескольких номеров, но свою роль выполняют. «Пулемет», «Сигнал», «Жупел» —
Большевики смело используют возможности легальной прессы и сотрудничают в журналах марксистского и прогрессивного направления. Среди них выдвигаются первоклассные публицисты. Недосягаемым образцом, но образцом, на который должно и нужно ориентироваться, становится для них В. И. Ленин. Политическая и литературная публицистика В. В. Воровского и А. В. Луначарского ведет начало как раз с этих лет.
Наряду с этим возникают журналы художественной интеллигенции. Некоторые из них, как, например, «Золотое руно», издаются на меценатские средства, так как никакому рядовому издателю не под силу сбалансировать приход 12 тысяч с расходом 84 тысячи (отчет «Золотого руна» за 1906 год). Журналы удивительной красоты, оформленные лучшими художниками, радующие взгляд изумительными иллюстрациями, на страницах стихи Блока, Брюсова, Волошина — и — сердце сжимается — ведь это башня из слоновой кости! С великим трудом удалось мне приобрести полный комплект «Золотого руна», правда, без первого номера за 1906 год, и я с горестным восхищением бережно листаю его широкие страницы. Искусство для искусства, святый боже! Так сказать, воплощенный разрыв интеллигенции с народом. Жарко полыхали эти листы в шахматовской усадьбе, но Блок печально понял крестьянскую ненависть и печально оправдал ее.
А бок о бок с прекрасными изданиями раскинула свою паутину желтая журналистика «Всемирной панорамы», «Синего журнала» и вили спокойные обывательские гнезда «Нива», «Родина», «Лукоморье». Выходил «Сатирикон», а затем отколовшийся от него «Новый Сатирикон», предоставивший свои страницы молодому Маяковскому, — это были последние всплески дореволюционной сатиры. Выпускались театральные журналы, среди них останавливал необычным названием мейерхольдовский «Любовь к трем апельсинам».
Но это были последние дни буржуазной журналистики. Некоторые издания продержались до лета 1918 года, когда политическая обстановка обострилась так, что нужно было выбирать раз и навсегда ту или иную сторону. И старые журналы не смогли сказать свое «да» молодой Советской власти. Что ж тут поделать?! Советская власть их закрыла, и поступила совершенно правильно. Свято место пусто не бывает, взамен старых журналов рабочие и крестьяне открыли новые, началась пора советской журналистики.
Работая над антологией молодежной лирики, я просмотрел множество комсомольских журналов того времени. Они дают представление вообще о журналах первых лет революции. Бросим на них благодарный взгляд.
Десятки обложек… Где только не выходили комсомольские журналы! Не только в Москве и Петрограде. «Зарево» — в Вятке, «Жизнь и творчество» — в Твери, «Юный пролетарий Урала» — в Екатеринбурге, «Новая молодежь» — в Новгороде. Едва ли не в каждой губернии, а иногда в уездах.
Грубая, порой оберточная бумага. Но пальцы, перевертывавшие страницы, были тоже грубы. Им привычней было держать молоток и зубило, сжимать ствол винтовки и ручки «максима». И пальцы были ласковы: бумага не листовое железо, того гляди разорвешь, того гляди замараешь, а читать журнал не тебе одному.
Стертый, почти слепой шрифт. Его набирали при свете керосиновой лампы: ругаясь, выбрасывали «яти», «фиты» и «еры», радовались первым оттискам, как немыслимому чуду. У тех, кто читал строки, набранные этим шрифтом, глаза были зорки и молоды. И молоды были слова, выраставшие и поднимавшиеся со страниц: «Революция», «Республика», «Советская власть». И самое молодое слово: «Комсомол». Пусть шрифт был слепым, зато строки были зрячими!
Рисунки, вырезанные на линолеуме. Наивные и простодушные, они тем не менее четко отражали тогдашнюю грозную обстановку. Ведь за толстопузым буржуем в сваливающемся цилиндре вставала отнюдь не карикатурная Антанта. А в прямоугольном пролетарии, всаживавшем штык в этого буржуя, виделся вполне реальный рабочий класс России. И хоть Деникин был под Тулой, а Колчак подступал к Волге, молодая Советская республика ни на мгновение не сомневалась в конечной победе. И наконец, стихи. Без них не обходится ни один журнал: они печатаются в каждом номере, и страницы, на которых они помещены, хранят осязаемые следы сотен прикосновений. Большинство из них принадлежит «самодельным» стихотворцам (это прямолинейное определение я беру со страниц этих журналов). Эти стихи читали и перечитывали, заучивали наизусть, переписывали на память. Литературное тщеславие не было свойственно их авторам. Некоторые стихи вовсе без подписи, это те безымянные бойцы, что «мерли на штурмах», по знаменитому выражению.
Этим бойцам можно уподобить не только стихи, но и многие журналы эпохи военного коммунизма. На дальних полках библиотек и архивов хранятся их разрозненные номера, названия их забыты, но снимем шапки перед их честной боевой памятью! Свое доброе дело они сделали, их быстрое пламя зажгло не одну доблестную душу в те грозные и славные времена.
Переход к мирному строительству вызвал к жизни «толстые» журналы. Некоторые из них — «Сибирские огни», «Молодая гвардия» (оба с 1922 года), «Октябрь», «Звезда» (с 1924 года), «Новый мир» (с 1925 года) — здравствуют и по сей день. Кроме них, значительную роль в литературной жизни играла «Красная новь» (1921–1942).
Из «тонких» журналов издаются до наших дней «Огонек» (с 1923 года) и «Крокодил» (с 1922 года). Из детских — «Мурзилка» и «Пионер» (оба с 1924 года).
В период нэпа возникали журналы, базировавшиеся на частные издательства, появились журналы, издаваемые литературными группировками. Из них наиболее заметным стал «Леф», ответственным редактором которого был В. В. Маяковский.
В журналах 20-х годов печатались лучшие произведения молодой советской литературы. «Мои университеты» М. Горького, «Бронепоезд 14–69» Вс. Иванова, «Цемент» Ф. Гладкова, «Барсуки» Л. Леонова, «Тихий Дон» М. Шолохова, «Бруски» Ф. Панферова — трудно назвать заметный роман, поэму, пьесу, которые бы раньше выхода отдельной книгой не прошли через журнальные страницы.
Раздробленность литературы мешала ее движению вперед, и после постановления ЦК ВКП(б) 1932 года журналы стали представлять не отдельные группировки, а единую советскую литературу. Такое положение сохраняется и по настоящее время.
Сейчас журналов у нас много, и, если хочешь ощущать пульс общественной и литературной жизни, надо их читать. Впрочем, все вы, конечно, не прочтете. Вряд ли каждому понадобится заглянуть в «Вестник древней истории» и какое-либо другое специальное издание. Но то, что относится к вашей профессии, вы читать должны. Круг ваших интересов, однако, шире приобретенной специальности, и вы развертываете литературный и научно-популярный журнал.
У меня большая подписка. Каждый журнал затрагивает во мне нечто серьезное и глубокое. Партиец — я читаю «Коммунист». Писатель — знакомлюсь со всеми «толстыми» журналами. Литературовед — листаю «Русскую литературу». Любознательный человек — выписываю журнал «Наука и жизнь». И так далее и так далее.
Журналы издаются во всех союзных и автономных республиках нашей Родины. В каждой из них они выходят на родном языке, а взятые вместе, знаменуют расцвет многонациональной культуры Советского Союза.
Как строится художественное произведение
Пушкинская оценка Данте — «Единый план ада есть уже плод высокого гения» — определяет место архитектоники и композиции в художественном творчестве. В литературу эти термины пришли недавно. Словари XIX века относят первый из них целиком к архитектуре, а второй к музыке и отчасти к живописи и скульптуре. Заимствование и кочевание терминов, понятий, определений в искусстве и литературе — явление распространенное. Говорят о сюжетах жанровой живописи, о подтексте симфонии, о ритмах готической архитектуры.