Необыкновенное шоу мадам Клио
Шрифт:
Хозяйка подошла к зеркалу и, сдернув покрывало, взяла его на руки. Из глубины зеркала в лицо художнику смотрела молодая женщина. Красное платье покрывало ее до пят, оставляя в то же время открытыми руки.
Девушка улыбнулась, и в голове у него прозвучало:
– Привет, Инги, я рада тебя видеть. Полюбуйся же собой.
Художник непонимающе обернулся. Сказать, что хозяйка была в ужасе, было не сказать ничего. Лицо ее побледнело, челюсть буквально отвисла. Руки мертвой хваткой вцепились в покрывало. Удивленный Ингвард снова повернулся к зеркалу.
– Смотри, что мы можем, Инги, смотри и запоминай. – по рукам женщины побежали тонкие огненные струйки,
На деревянных ногах Инги сделал несколько шагов и сдернул уже задымившееся покрывало. Женщины в зеркале уже не было. Вся поверхность была залита волнами пламени, которое бушевало, как морская поверхность в шторм. Пламя словно ожидало его знака, а в мозгу мелодичный голос повторял:
– Не бойся огня. Огонь в тебе. Ты – огонь.
Не выдержав жара, художник тоже бросился к выходу. На пороге он обернулся и увидел, как языки пламени словно в бешеном танце выплеснулись через поверхность зеркала и уже пожирают комнату.
Утром Инги разбудил отчаянный стук в дверь. Еле подняв тяжелую с похмелья голову, он взглянул на часы. Боже, двенадцать часов! Сколько же он спал! Стук не прекращался. Наконец, удалось оторваться от дивана и открыть. В дверь ворвался Андрэ.
–Ингвард!!!! Мне страшно! Мне очень страшно! Она – не человек! Я не знаю, кто она!
– Кто, она? Что случилось?
Вайс попытался объяснить. Инги понимал, что звукорежиссер действительно в ужасе, и пытался разобраться, что произошло.
– Сегодня утром я пришел к Эберту, чтобы подписать контракт. Сначала все было нормально, я ознакомился с текстом и хотел уже поставить свою подпись. Но в этот момент директор как-то странно взглянул на меня и спросил, как я справляюсь с тем, что люди после встречи со мнойчасто теряют сознание и потом не могут вспомнить, кто они? Я сильно испугался. Дело в том, Ингвард, что то, о чем мы вчера разговаривали – это еще не все. Случается, что временами я вижу внутри людей какие-то темные пятна, иногда они большие, иногда маленькие. Как-то я чисто машинально захотел, чтобы это пятно исчезло. И оно исчезло! Потом мне сказали, что этот человек был очень болен, какое-то психическое расстройство. И ему стало лучше, значительно лучше! Потом я делал это еще несколько раз. С разным успехом. Я все это рассказал Эберту. Он как-то странно усмехнулся, а потом сказал загадочную фразу: "Добро пожаловать на борт". Я подписал бумаги, и Эберт пригласил в приемную хозяйки. Директор зашел к ней и через минуту они вышли вместе. Инги, внутри нее сотни, тысячи масок, лиц людей, и они все связаны с ней какими-то нитями. Я даже не смог разглядеть ее настоящее лицо. И Эберт тоже как-то связан с этим, рядом с ним все эти лица начали корчиться словно от ужаса! Я не выдержал и убежал. Я не знал, куда мне деваться, и побежал к вам. Спасите меня! Я знаю, они придут за мной.
– Добрый день, Ингвард! – в дверях стояли Эберт и Темный Генрих. За ними виднелись охранники. – Инги, что он успел вам рассказать? О, я вижу, многое. Жаль. Вы мне всегда нравились. Генрих!
Ингвард даже не успел пошевелиться, как оказался опутан невидимыми узами.
– Надеюсь, Инги, вы со своим приятелем пойдете сами. Мне не хотелось бы тащить вас. Это было бы не по-товарищески.
– Генрих, разве у вас могут быть товарищи? Конечно, мы пойдем сами. Андрэ, не бойтесь. Сейчас все выяснится.– и совсем по-глупому добавил. – Больно не будет.
Они двинулись по коридору, полному старинной пыльной мебели, поблекших гобеленов и штор, в направлении кабинета хозяйки шоу.
– Вы понимаете, Инги, – Эберт шагал с ним рядом. – К сожалению, другого выхода нет. Нас с Клио связывает слишком многое. И слишком давно. До сих пор нам удавалось легко пресекать всякие слухи, но сейчас век информации. О, поймите, мы не боимся ни полиции, ни властей, но всякие случайности возможны, в мире много ... разного. Поэтому лучше будет, если вы уже не будете ничего знать. Клио такая молодец! Вы понимаете, метаморфоза нравится отнюдь не всем. Хотя, поверьте мне, очень многие были рады, даже очень, и нужно было только чуть-чуть подправить их мысли, поменять интересы. Никто не знает, что таится у него внутри. Может, метаморфоза принесет счастье и вам, что уж говорить об Андрэ. Его магия такова, что удивительно, как парень до сих пор еще не рехнулся.
– Его магия?
– Да, а разве вы еще не поняли? Конечно, Андрэ маг. Причем, в силе с ним не сравнится ни Генрих, ни вы, ни даже я. Меня даже пробирает холодок от мысли, что он мог натворить. А теперь его мужское естество поступит в общий котел и будет долго помогать нам. Как, впрочем, и ваше. Ну, мы пришли.
Вернер со своей приклеенной улыбкой открыл двери, и они вошли в кабинет. Госпожа Клио, как обычно, сидела за своим столом. По губам скользнула еле заметная усмешка, но глаза были ледяные-ледяные.
– Нет-нет, не надо. – вырвалось у Андрэ.
– Генрих! Пожалуйста, уберите молодого человека в угол. С ним мы разберемся потом. И пусть помолчит.
– Ах, Инги! Да, эти творческие личности, они такие ранимые, такие слабые. Почему вы ничего не рассказали мне вчера? Генрих же просил вас. Будем только надеяться, что ваш талант не покинет вас. В мире нужны хорошенькие художницы, а нет, так хорошенькие молодые глупенькие девушки тоже найдут себе применение. Тем более, если им помочь. Ладно, как все это скучно, этот театр меня утомил. Эберт, ну, давайте.
Маг отделился от стены, Ингвард закрыл глаза. "Не бояться. Она говорила не бояться. Огонь. Давай огонь, колдун".
И пламя вспыхнуло. Инги чувствовал, что огонь словно расплавляет, смягчает его, что-то испаряется, тянется к Эберту. Но ему было не жаль, он почувствовал, как в ответ на этот огонь внутри него появляется другое пламя, оно словно заполняет, переполняет его и уже радостно, торжествующе рвется наружу.
– Идиот! Ты инициировал ее! – женский визг словно подстегнул Ингу и, не давая ни шанса кому-то огромному, черному, метнувшемуся к ней с криком "Ведьма", она стегнула вокруг двумя огненными пылающими жгутами. Разрубленные, пылающие тела еще не успели коснуться пола, как она уже оплела огнем эту черную, ледяную глыбу в углу.
– Сейчас, сейчас. – Инга напряглась и сконцентрировала взгляд на противнице. Госпожа Клио стояла за столом и ее глаза торжествующе сверкали.
– Девчонка, не тебе бороться со мной! Я собирала свою силу сотни лет, они все сейчас помогают мне! Все!
Огненный круг, который она сжимала вокруг ведьмы, начал потихоньку расходиться. Огонь внутри слабел, а холод, холод начал потихоньку приближаться, ледяными кристаллами сковывая лужи крови у ног девушки. Она еще боролась, боролась, но слабела. "Я не сдамся, гадина. Только не я". И вдруг, когда огонь уже практически иссяк, давление на нее ослабело, и лед сразу стал отступать и таять. Кабинет заполнил страшный женский вой, так кричат женщины, когда теряют все, и надежды уже больше нет. Инга увидела, что у стола стоит Андрэ с поднятыми руками. Он поднимал их все выше и выше, а за ними поднималось облако каких-то словно обгоревших, почерневших листочков, которые, взлетая, таяли, словно растворяясь в воздухе. Вой усилился, хотя такое уже казалось невозможным. Инга, словно слепая, обогнула стол, переступив через голову с обгоревшей черной шевелюрой. Андрэ поднял на нее глаза.