Необыкновенные приключения Карика и Вали (ил. А.Кукушкин)
Шрифт:
– Позвольте, позвольте… Карик и Валя? Ну да! Конечно. Прекрасно знаю. Очень славные ребята. Вежливые, любознательные…
– Они у вас?
– Нет! Сегодня их не было у меня.
– Странно! – пробормотал толстяк. – Джек так уверенно шел по следу…
– Может быть, это вчерашний след? – вежливо спросил профессор.
Но Шмидт не успел ответить. В дальней комнате звонко залаял Джек и тотчас же что-то загремело, задребезжало, зазвенело, как будто на пол упал шкаф или стол с посудой. Профессор вздрогнул.
– Да ведь он перебьет все! – закричал он плачущим голосом и, схватив Шмидта за рукав, потащил за собой по темному коридору.
– Сюда! Сюда! – бормотал он, толкая дверь.
Как только профессор и фотограф переступили порог комнаты, Джек кинулся хозяину на грудь, взвизгнул и с лаем бросился назад. Он носился по комнате, волоча за собою цепь, обнюхивал книжные шкафы, вскакивал на кожаные кресла, вертелся под столом, бестолково бросался из стороны в сторону.
На столе звенели, подпрыгивая, колбы и реторты, качались высокие прозрачные стаканы, дрожали тонкие стеклянные трубочки. От сильного толчка качнулся, сверкнув на солнце, микроскоп. Профессор еле успел подхватить его. Но, спасая микроскоп, зацепил рукавом сияющие никелем чашечки каких-то сложных весов. Чашечки упали, подпрыгнули и со звоном покатились по паркетному полу.
– Что же ты, Джек, – угрюмо сказал профессор, – оскандалился? Лаешь, а зря. Ну? Где же ребята?..
Джек наклонил голову набок. Насторожив уши, он внимательно смотрел на хозяина, стараясь понять, за что же его ругают.
– Стыдно, Джек, – неодобрительно покачал головой фотограф, – а еще ищейка! С дипломом! За кошками тебе гоняться, а не по следу идти! Ну, пошли домой! Извините великодушно, товарищ профессор, за беспокойство!
Фотограф неловко поклонился и шагнул было к двери. Но тут Джек словно взбесился. Он схватил своего хозяина зубами за брюки и, упираясь лапами в скользкий паркетный пол, потащил к столу.
– Да что с тобой? – удивился толстяк.
Повизгивая, Джек снова принялся бегать вокруг стола, а потом прыгнул на диванчик, который стоял перед открытым окном.
Положив лапы на подоконник, он коротко, отрывисто залаял.
Шмидт рассердился.
– Тубо! К ноге! – закричал он, хватая собаку за ошейник, но Джек упрямо мотнул головой и снова бросился к дивану.
– Ничего не понимаю! – развел руками фотограф.
– Наверное, мышь за диваном! – попробовал догадаться профессор. – А может, корка хлеба завалилась или кость? Я ведь часто и обедаю тут.
Он подошел к дивану, отодвинул его от стены. что-то зашуршало и мягко шлепнулось на пол.
– Корка! – сказал профессор.
Джек рванулся вперед. Он протиснулся между стеной и отодвинутым диваном, завертел хвостом и, кажется, схватил что-то зубами.
– А ну, что там у тебя? Покажи! – крикнул фотограф.
Джек попятился, мотнул головой, круто повернулся к хозяину и положил к его ногам детскую стоптанную сандалию.
Фотограф растерянно повертел находку в руках.
– Кажется, детская обувь, так сказать…
– Гм… Странно, – сказал профессор, разглядывая сандалию, – очень странно!
Пока они вертели в руках находку, Джек вытащил из-за дивана еще три сандалии: одну такую же и две поменьше.
Ничего не понимая, профессор и толстяк смотрели то друг на друга, то на сандалии. Шмидт постучал согнутым пальцем по твердой подошве одной сандалии и неизвестно для чего сказал:
– Крепкие! Хорошие сандалии!
А Джек между тем вытащил из-за дивана синие трусики, потом еще трусики и, прижав их лапой к полу, негромко тявкнул.
– Это еще что такое? – совсем уже растерялся профессор.
Он нагнулся и протянул к трусикам руку, но Джек, оскалив зубы, так зарычал, что профессор поспешно отдернул руку.
– Какой у него, однако, неприятный характер! – смущенно сказал профессор.
– Да, он у меня не очень вежливый! – согласился фотограф.
Он взял трусики и, аккуратно сложив, передал профессору.
– Прошу!
Профессор покосился на Джека.
– Нет, нет, не надо, – сказал он, – я и так все вижу… Ну да… ну да… Вот и метки!.. «В» и «К» – Валя и Карик! – И потрогал пальцем белые буквы, вышитые на поясах трусиков.
Толстяк вытер ладонью потное лицо.
– Ванна в квартире есть? – деловито спросил он.
– Нет, – сказал профессор, – ванны нет! Но если вам нужно вымыть руки, то…
– Да нет, – запыхтел толстяк, – вымыться я и дома могу. Я думал, что они разделись и купаются в ванне. Понятно?
– Да, конечно, – кивнул головой профессор. – Впрочем, не совсем понятно.
– Видите ли, – важно сказал фотограф, – если ребята сбросили трусики, – значит, они решили искупаться. Что еще они могут делать без трусов и без сандалий? Ничего не понимаю! – развел руками Шмидт.
Он широко расставил ноги, заложил руки за спину и, опустив голову, долго смотрел на желтые квадратики паркета, потом выпрямился и сказал уверенно:
– Ничего! Мы их найдем! Они здесь, профессор! Они просто прячутся! Будьте уверены! Мой Джек никогда не ошибается.
Профессор и фотограф обошли все комнаты, заглянули на кухню и даже осмотрели чулан. Джек уныло плелся за ними. В столовой толстяк открыл дверцы буфета, сунул голову под стол, а в спальне пошарил руками под кроватью. Но ребят в квартире не было.
– Куда же они спрятались? – бормотал фотограф.
– А по-моему, – сказал профессор, – они не приходили сегодня.
– Вы думаете? – задумчиво переспросил Шмидт. – Думаете, что их не было? А ты как думаешь, Джек? Здесь они или нет?
Джек тявкнул.