Необыкновенный охотник (Брем)
Шрифт:
Брем и сам в душе уже был согласен принять предложение Гамбургского зоологического общества. Правда, Альфред плохо представлял себе, что это за общество, чем оно занимается и для чего создано. Во всяким случае, ни один сколько-нибудь известный ученый не входил в него. Но конкретная цель людей, сделавших Брему столь интересное предложение, была понятна: они хотят организовать в Гамбурге зоопарк.
Первый зоопарк в Европе был организован в Париже по ходатайству ученых-натуралистов в конце XVIII века. Идея создания его родилась в период Великой французской революции. И в 1792 году Конвент — высший орган власти — специальным декретом постановил организовать на территории Ботанического сада «манжерию» —
В 1828 году зоологический сад появился в Лондоне, через десять лет в Амстердаме, еще через пять в Берлине и Антверпене. И вот, наконец, и гамбуржцы захотели иметь свой зоосад. Впрочем, к тому времени зоопарки и зверинцы существовали уже во многих городах Европы: в Кельне, в Дрездене, в Дублине, Бристоле, Роттердаме. Да и в самом Гамбурге время от времени появлялись бродячие зверинцы. Их успех, видимо, и надоумил предприимчивых членов Гамбургского зоологического общества создать свой собственный зоосад. Ну а на пост директора трудно было найти кандидатуру лучше, чем Альфред Брем.
Хозяева зоопарка — акционерное общество, состоящее из людей, решивших вложить деньги в это мероприятие, — рассчитывали, что он принесет им немалый доход. Еще бы! Если тюлени, помещенные в обыкновенное деревянное корыто для стирки белья и выставленные для обозрения рыботорговцем Готфридом Гагенбеком на площади Сан-Паули в портовом предместье города, вызвали такой интерес публики, то что же будет, когда откроется зоопарк? Да еще если станет известно, что директор этого зоопарка — доктор Брем! Деньги потекут в карманы акционеров если не рекой, то уж ручьем, во всяком случае.
Деньги, о, эти проклятые деньги! Сколько неприятностей доставляли они Альфреду и в молодости, и вот сейчас, когда он, уже зрелый тридцатипятилетний известный ученый, всей душой отдался новому и увлекательному делу!
Животные в клетках никогда не радовали Брема. Особенно в маленьких и грязных зверинцах. Ему ли любоваться львом, который едва мог повернуться в своей тесной клетушке, когда этих же львов он видел на свободе, слышал их громоподобный рык. В страхе замирало все вокруг, сбивались в кучу домашние животные, жались к своим перепуганным хозяевам грозные сторожевые собаки, когда гордый и благородный царь зверей объявлял о своем выходе на охоту.
Мог ли прикованный цепями грустный слон доставить радость Брему, который видел этих животных свободными, не имеющими равных себе в силе, не знающих страха ни перед кем?
Могли ли доставить ему радость сидящие в клетках птицы, те самые птицы, полетом которых он всегда любовался?
Но Брем понимал и другое: люди должны видеть животных, должны знать их. Огромное количество людей еще живет в плену предрассудков, верит во всякие чудеса, в необыкновенных существ, наделяет даже знакомых животных самыми фантастическими чертами и свойствами. Интерес людей к животным почувствовали дельцы, торговцы зверями и птицами. Значит, зоопарки будут возникать все равно. И задача не в том, чтоб остановить их возникновение, — это все равно не удастся, а в том, чтобы найти для них какую-то новую форму.
Согласившись стать директором Гамбургского зоопарка, Брем мечтал о том, что сможет создать животным, находящимся в неволе, условия, хотя бы отдаленно напоминавшие им природные. Это нужно не только животным, страдающим и гибнущим в зверинцах и зоопарках, — это нужно и людям, которые не могут получить правильного, даже отдаленно правильного представления о зверях и птицах, если они зажаты железными прутьями решеток в узких щелях клеток, если они не могут двигаться, бегать, прыгать, летать…
Так думал доктор Брем, подписывая контракт с председателем акционерного общества, или, как оно себя стыдливо стало называть, наблюдательным советом, — господином Майером.
Так
Так и начал он организацию зоопарка.
И сразу наткнулся на препятствия.
Слушая Брема, Майер — важный и богатый гамбуржец — молчал. Молчали и члены попечительского совета, когда Брем излагал им свои мысли и планы. Но едва начал новый директор действовать, они заговорили.
Брем хочет, чтоб птицы жили не в клетках, а в просторных вольерах? Что ж, похвальное желание, но устройство вольер стоит гораздо дороже, чем клеток!
Господин директор хочет, чтоб клетки хищников были просторными?
Господин доктор требует, чтоб бассейны для крокодилов и бегемотов были гораздо глубже и шире, а копытные животные жили не в клетках, а в загонах, где можно было бы бегать и прыгать, как на воле? Да, это все прекрасно, но подумал ли господин директор, сколько это будет стоить, понимает ли господин доктор, что для этого территория зоопарка должна быть гораздо больше, а земля в Гамбурге очень дорогая?!
Брем не сдавался, и акционерам-попечителям на первых порах пришлось уступить. Но это были жалкие, нищенские уступки. По-прежнему звери, как и всюду, были помещены в маленькие темные клетки, и лишь для птиц удалось Брему отвоевать более или менее сносные условия и устроить вольеры. Но Брем надеялся, что добьется своего [2] .
Но если вопрос об устройстве новых вольер, расширении территории зоопарка, создании подходящих условий для животных можно было отложить на какое-то время и вести за это упорную и постоянную борьбу, то были вопросы, отлагательства не терпящие.
2
Увы, ни ему, ни другим ученым, мечтавшим о настоящих зоопарках, в которых были бы для животных созданы условия, близкие к тем, в которых они жили в природе, ничего не удалось добиться. Первую попытку устроить такой зоопарк сделал известный торговец животными Карл Гагенбек — его зоопарк в Штеллингене в основном соответствовал тому, о чем мечтал Брем. Подобные же попытки были сделаны в свое время и в Москве, где по инициативе профессора М. M. Завадовского была создана «новая территория» Московского зоопарка, и в степном зоопарке Аскания-Нова, организованном Фридрихом Фальц-Фейном, и в некоторых других городах. Однако по-настоящему мечта Альфреда Брема была воплощена сравнительно недавно — в новом зоопарке в столице ГДР Берлине.
По своему маленькому зверинцу в Африке, по многочисленным наблюдениям, наконец, по зоологической литературе, которую тщательно и постоянно изучал, Брем знал, как и чем кормить животных и сколько надо давать им еды. А то, что животные, содержащиеся в неволе, должны быть сытыми, для Брема был вопрос бесспорный. Для хозяев зоопарка было бесспорно другое: животные в зоопарке должны получать столько еды, сколько требуется им, чтоб не умереть с голода. Кормить животных досыта — непростительная роскошь, это стоит слишком много денег. Деньги, опять деньги! Но разве можно экономить на этом?! Брем помнил, как, оказавшись в Хартуме в тяжелейшем положении, продавая вещи, влезая в долги, отказывая себе во всем, он никогда даже подумать не мог о том, чтоб оставить животных голодными.