Неограненный алмаз
Шрифт:
– Да, конечно. – С того момента, как в ее окно влетел камень, Пруденс не покидало чувство тревоги, хотя она и старалась всячески его скрыть. В окно мог влететь не только камень, но и пуля.
Подняв шляпу, Брок двинулся к двери.
– Ты можешь не бояться моих непрошеных вторжений, Рыжая.
Пруденс молча проводила его взглядом, раздумывая, способна ли она сама удержаться от непрошеных вторжений.
– Вы подписали петицию мистера Моргана? – спросила Арабеллу Каролина Таунсенд, ставя на стол чашку, и потянулась за кусочком сахара. – Я поставила
У Арабеллы округлились глаза. Так это Джекоб – автор петиции?
– Не может быть! Это сделал Морган? Очень странно. – «Более чем странно», – подумала она, пытаясь понять причины, побудившие Джекоба начать поход против столь привлекательной девушки. Судя по всему, он имеет денежный интерес. Но только ли? Джекоб был ненасытен во всем – в деньгах, за обеденным столом и в постели.
Маргарет Лауэри надула губки:
– Пора от них избавиться – от Пруденс и ее ужасных женщин. – Слово «женщин» было произнесено с отвращением. – Они появляются в городе каждое воскресенье и каждый раз идут прямо по главной улице. Когда я в последний раз шла в церковь, мне пришлось выбрать другую дорогу, чтобы Лулу с ними не встретилась. Не хватало еще, чтобы мой ребенок видел перед собой такой пример!
Арабелла знала то, что знал весь город и не знала только мать Лулу – что другой такой стервы, как ее Лулу, Абсолюшен не видел за всю свою историю. Но стоит ли лишать людей иллюзий?
Арабелла любезно улыбнулась:
– Но я думаю, это хорошо, что своих подопечных мисс Даниелс водит в церковь. Все-таки Божий храм предназначен и для святых, и для грешников.
– Арабелла! – в унисон выкрикнули обе дамы, изумленные до самой глубины своих мелких душонок.
– Я думала, – начала Каролина, – что у тебя самые стойкие моральные убеждения во всем городе и что ты первая поставила подпись под петицией. Неужели ты ее не подписывала?
Арабелла легкомысленно махнула рукой.
– Мистер Морган меня не просил. Думаю, он меня недолюбливает. А Генри он просто ненавидел. – Последнее было правдой – Джекоб его ненавидел. Но только за то, что Генри имел все права на Арабеллу, которую Джекоб считал своей собственностью.
Маргарет наклонилась к ней и похлопала по руке:
– Я уверена – ты не права. Мистер Морган – замечательный человек. Он так добр к моей Аулу.
Глаза Арабеллы остановились:
– В самом деле? Ему нравится Лулу?
– Да, так нравится, – в восхищении возвела к потолку очи Маргарет, – что посоветовал держать ее за запертыми дверями. Он считает, что в нее влюблены парни всего города. – Маргарет наклонилась к Арабелле и доверительно понизила голос: – Я иногда задаюсь вопросом, не влюбился ли в нее сам мистер Морган. Лулу призналась мне, что раз или два бывала в его доме.
Тонкая фарфоровая чашка треснула в руке Арабеллы. Чай пролился на синее платье.
– О, какая я неловкая! – воскликнула она. – Посмотрите, что я наделала. – И добавила, поднимаясь: – Мне надо переодеться. Извините, но наша вечеринка, по-видимому, закончилась.
У нее были более важные дела – подготовиться к встрече с Джекобом Морганом, который должен будет объяснить, зачем
Да, сегодня Джекобу придется многое объяснить.
Сара с изумлением оглядела себя в зеркало. Свадебное платье, которое помогла ей сшить Пруденс, выглядело просто великолепно. Материал стоил немалых денег, и Сара спрашивала себя, не сошла ли она с ума.
Но ее очень привлек белый цвет этой материи. Может, хотя бы цвет даст ей почувствовать себя иначе, чем обычно, когда она постоянно ловила на себе осуждающие взгляды. Просторное платье поможет ей скрыть живот. Сара опустила голову, глядя, как он увеличился за последнее время, и вздохнула. Женщине на седьмом месяце беременности не следовало бы надевать белое.
– Что-то не так? – спросила Пруденс, сидя на полу. Подворачивая подол платья, она воткнула еще пару булавок и прищурилась, оценивая, насколько ровен край.
– Все просто великолепно, мисс Пру. Мечта становится явью. Но... – Сара с сожалением покачала головой. – Оно белое, а такой цвет должны носить девушки.
Пруденс поднялась на ноги и воткнула оставшиеся булавки в красную подушечку.
– Ты никогда не была замужем?
– Никогда.
– Тогда ты имеешь все права надеть белое. Кроме того, на свадьбе будут только те, кто живет на ранчо.
– Но кто проведет церемонию? Не могу представить, чтобы преподобный Энтвистл на это согласился. Он первым поставил подпись на петиции.
– Брок и Моуди сказали, что эту задачу они берут на себя. Я уверена, что они найдут способ убедить преподобного отца выполнить свои обязанности. – Она не собиралась объяснять, каким именно образом они намерены это сделать. Невесте не обязательно знать.
– Никак не могу поверить, что выхожу замуж. Думаю, я поступаю правильно. Я люблю Мартина, но не уверена, честно ли обременять его чужим ребенком.
– Ты напрасно мучаешь себя сомнениями. Я вижу, как к тебе относится Моуди.
– Тогда почему ты не можешь увидеть, как к тебе относится Брок Питерс? – Сара заметила, что ее удар достиг цели – Пруденс смутилась и отвернулась в сторону.
– Тебе это кажется, – возразила Пруденс, расправляя свое платье. – Брок собирался покинуть ранчо всего несколько дней назад. Если бы шериф Пибоди не приехал со своей дурацкой петицией, Брока давно бы здесь не было.
Сара скинула с себя подвенечный наряд, набросила на плечи старое платье и присела рядом с Пруденс.
– Ты думаешь головой, Пру, там, где надо думать сердцем. Брок любит тебя. И, думаю, ты его тоже.
Пруденс заставила себя рассмеяться.
– Не будь смешной. Мы друзья, и не больше того. Я не позволю себе влюбиться в человека, который не хочет чем-либо себя обременять и способен покинуть тебя в любой момент. И вообще, ты ничего не знаешь о наших отношениях, – сказала Пруденс «Я и сама их не понимаю», – добавила она про себя.
Сара покачала головой:
– Да, наверное, не знаю. Но я знаю, какими эти отношения могут быть, если ты прислушаешься к своему сердцу. Не упусти своего шанса стать счастливой, Пру. Второй такой возможности может и не быть.