Неоконченный романс

Мельникова Ирина Александровна

Верка торжествующе улыбалась. По всем приметам брат положил глаз на подругу. Да и она вроде весело смеялась его шуткам, села с ним под одну куртку, когда подул прохладный ветерок со снежников. Но вечером остаться в их кругу категорически отказалась. Лена видела, что Герман искренне огорчился, но при всей его привлекательности и очевидной порядочности она никак не могла себя перебороть, и постоянно голос Германа словно перебивался другим, чуть хрипловатым голосом Алексея. Девушка страшно сердилась, ругая себя последними словами за все случившееся прошлой ночью. Легла в постель с мужчиной, зная его всего несколько часов.

Кроме того, ее по-прежнему беспокоило поведение Саши. В течение дня она то и дело ловила

на себе его тяжелый взгляд. Помотав мокрой головой, она попыталась изгнать видения, которые мучили ее неимоверно. Возбуждение не проходило с того момента, как она увидела Наталью Терентьеву в ярко освещенном окне. Умом она понимала, что Алексей все-таки порядочнее, чем она о нем думает, и вряд ли он решится заняться любовью с девчонкой, да еще чуть ли не в присутствии отца. Но против воли вдруг представила переплетенные в яростной любовной схватке тела, услышала страстные стоны и ликующий шепот удовлетворенных любовников. Мозг не желал воспроизводить лицо соперницы. На ее месте она внезапно представила себя. Груди напряглись, соски отвердели до такой степени, что прикосновение к ним вызвало сладкую тягостную боль, переместившуюся к бедрам. Испугавшись столь сильного желания, Лена поторопилась встать под холодный душ и, закутавшись в пушистый халат, поднялась в спальню. Просушив феном волосы, откинула одеяло с широкой кровати, на которой им так и не пришлось заняться любовью с Сережей. Со времен замужества она привыкла спать обнаженной. Мужу не нравилось, когда она спала в ночной рубашке, ведь он зачастую любил ее несколько раз за ночь, а ленточки и кружева создавали досадную помеху.

Бессонная ночь накануне, свежий горный воздух днем и излишние волнения вечером сделали свое дело. Девушка заснула, как только голова коснулась подушки. Всю ночь ей снились Рогдай и беркут, паривший над самым ее домом и резким клекотом дразнивший рассерженного пса.

В соседнем доме тоже заснули, только на балконе мансарды долго светился огонек сигареты, и мужчина в накинутом на плечи толстом свитере слушал шепоты и шорохи ночного леса, вглядываясь в сонный поселок, лежащий у его ног.

Глава 8

Громкий телефонный звонок застал Лену в ванной. Обернувшись большим полотенцем, она выскочила к телефону. Звонила Вера.

— Ты еще дома? Через полчаса заедем за тобой, будь готова.

— Всегда готова! Но хоть пять минут на красоту мне дадите?

— Что это с тобой, подруга? Раньше на все про все тебе одной минуты хватало. Или ветром через дорогу заразу какую нанесло?

— Отцепись, Верка! Мне и сейчас одной минуты хватит, но если учесть, что я стою в одном полотенце и мы уже две минуты болтаем…

— Все, сдаюсь. Пока! — Вера положила трубку.

Часы в кухне показывали около семи. К тому времени, когда кукушка подала голосочек, Лена успела одеться в черное в мелкий белый горошек крепдешиновое платье. Кружевной белый воротничок и манжеты делали платье нарядным и строгим одновременно. Она никогда не позволяла себе появляться в школе в вычурных, сверхмодных вещах, которые годились больше для вечеринок. Сегодня от туфель на высоком каблуке и колготок было решено отказаться. Пришла очередь белых итальянских босоножек. Полностью одевшись, Лена прошлась по комнате. На душе у нее было легко и спокойно. Удовольствие от красивой одежды и обуви ни с чем не сравнимо, особенно для женщины.

Устроившись в спальне перед большим овальным зеркалом, Лена быстро нанесла тушь на ресницы, слегка подправила губы карандашом, подвела розовой помадой. Сначала хотела закрутить волосы в тугой узел, как она делала весь учебный год, но, задумчиво оглядев себя в зеркало, слегка приподняла волосы на висках и закрепила их двумя заколками.

Встряхнув головой, ощутила движение волны волос за плечами и весело улыбнулась своему отражению.

Прочь все страхи,

волнения, слезы, отчаяние. Сегодня понедельник, и она начинает новую жизнь, в которой не будет места чересчур самоуверенному мужчине с удивительно синими глазами.

Лена выглянула в окно. В молочно-серой пелене тумана утонули деревья, дорога, кусты. Из-за него сегодня сорвалась утренняя пробежка до озера, но она знала, что скоро ветерок с гор расчешет густые космы тумана, погонит его из долины, а солнце высушит без остатка.

За окном просигналила «мазда». Выскочив на улицу, Лена пожалела, что не захватила зонтик.

Мельчайшие капельки сразу же покрыли волосы, лицо, одежду. В салоне же было тепло и уютно, играла музыка. Устроившись на заднем сиденье, Лена кивнула Саше и придирчиво оглядела новый наряд подруги — серый шелковый костюм. Короткая стрижка, огромные глаза и резко очерченный рот — Верка вполне могла бы дефилировать на подиуме в экстравагантных моделях западных кутюрье, а не вдалбливать английскую грамматику в головы деревенских ребят. В принципе Верка никогда не уделяла особого внимания одежде, но даже в потертых джинсах на школьном субботнике она выглядела только что сошедшей с рекламного плаката. При этом, особенно в присутствии «мамок», не щадя их сверхчувствительные натуры, она то и дело принималась изображать некую эстрадную диву, прохаживалась по учительской, выставив высокую грудь вперед, покачивала стройными бедрами и поводила плечами. Молоденькие студенты, на которых она многозначительно поглядывала, стыдливо краснели и прятали глаза. Кончились эти игры строгим выговором завуча, до которой дошли слухи, что старшеклассники прозвали «англичанку» sex pot [7] .

7

Досл. «горшок секса» — синоним «особо сексуальная женщина» (англ, сленг).

— Надо же, — возмущалась Верка, — наша мадам уверена, что семнадцатилетним олухам противопоказано даже само слово «секс». Да они почище нас в этих вопросах разбираются. А на «мамок» оно действует как красная тряпка на быка. Думаешь, они по видику чернушку-порнушку не смотрят? Как бы не так! Благородные борцы за моральные устои… — Верка сердито сплюнула, но эксперименты в учительской прекратила.

«Мазда» тихо скользила по поселку, обгоняя спешащих в школу ребятишек.

У конторы лесхоза стояло многоцветное стадо «Нив» и «Жигулей», привезших начальство всех мастей на очередную планерку. «Уазик» биостанции с эмблемой: марал с гордо закинутой головой на фоне белых вершин и ярко-синего неба — притулился в самом начале автостоянки. Очевидно, Лена была в ванной и не слышала шума отъезжающей машины.

Через пару минут подруги, покинув уютный салон машины, вошли в учительскую. Как всегда поутру, народу было мало. Пришли только те учителя, у которых первые уроки. Остальные подтянутся позже. Завуч, встав на цыпочки, вывешивала последний в этом году план работы на неделю. Девушки подошли ближе. Так и есть, даже сейчас умудрилась воткнуть целых три совещания. Слава богу, хоть никаких плановых проверок не грядет, а внеплановых тем паче. Фаина Сергеевна скучала во временном одиночестве. Увидев подруг, она неожиданно тепло улыбнулась.

— Девочки, вы сегодня просто потрясающе выглядите! И как это вам без потерь по такому туману удалось до школы добраться? — Она приглашающим жестом показала на диван. — Посидите рядом со старухой.

— Да какая же вы старуха? — Верка в фальшивом ужасе закатила глаза. — Вам, как Гурченко, больше тридцати не дашь!

Химичка скептически поджала губы, но спорить не стала. Она глаз не сводила с Лены.

— Милочка, Елена Максимовна, вы почему же нам не рассказываете, что новый директор ваш сосед?