Неомифы
Шрифт:
– Погоди…
– Ни. За. Что. Сам, сам! Умеешь влюбляться – умей приглашаться!
– А как же отдать жизнь за друга?
– Чего-о?! Забудь. Баста!
– Каста, – зарифмовал Колька.
– Паста.
– Ласта.
– [w'u]. – Шиш занял категоричную позицию.
– Ла-адно… Видимо, нужно напомнить о твоём должке передо мной. – И Колька прищурился.
Друг испуганно вздрогнул и шикнул на него.
– Ты чего болтаешь? А если услышат?!
– Разве кому-то интересно, что ты подбивал
– Короче!
– Ну, мне-то всё равно, – не мог остановиться юный шантажист, – я для тутошних и так враг. По определению. А вот ты будешь вынужден пресмыкаться до конца жизни. Перед любым из ваших. Шишкой не станешь – зато получишь звание постоянного Шиша.
– Хватит, грю! Чего тебе надо-то?
Колька порадовался довольно лёгкой – и непривычной – победе. А затем объяснил. Коротко и доступно.
Шиш выпучил глаза.
– Чё ты пасть разинул? – не удержался преемник Чарльза Огестоса Милвертона. – Закрой скворечник – птичка залетит!
Шиш закрыл, но возмутился:
– Да чтоб я!.. Даже ради себя!.. Да никогда! Рассказывай кому хочешь о моём «преступлении» – плевать! Я… Ну-у!.. Да ты представляешь, что мне будет, если кто-нибудь прознает о диверсии?! Это же диверсия! Я же, выходит, помогу нашим злейшим…
– Ты просто боишься, – со знанием дела изрёк Колька и эффектно замолчал.
Шиш тоже примолк. И вдруг взорвался пуще прежнего:
– Это я боюсь?!
– А то кто же.
– С-с-скотина!.. А ну-ка отвернись!!
Сердечко весело запрыгало у Кольки в груди, когда тот понял: удалось! Он снова победил!
Будущий член сверхвлиятельной организации, самый молодой среди нового поколения, отвернулся.
Сзади что-то зашуршало.
– Яблоко будешь? – спросил Колька.
Шиш вновь не реагировал на его слова.
Не дожидаясь ответа, ловкий интриган, которого несправедливо принимали за размазню, сделал поворот на 180 градусов. И пошёл за добычей.
Вскоре Колька исчез из поля зрения, а его друг Шиш, неподвижный и освежёванный, остался лежать у большого камня.
Оценив положение, Усач тихо выбрался из кроны дуба и спустился по стволу. Держась в тени, разведчик отправился на доклад командиру.
Радости Кольки не было предела. Все собрались поздравить его. Все! Те, кому он успел рассказать, и остальные, которым сообщили проинформированные. Столько заинтересованных физиономий он не видел никогда. И столпившиеся не отводили от него глаз. Триумф! Третий подряд, да настолько крупный и… триумфальный!
Однако дядя почему-то не выглядел довольным.
– И что это? – осведомился он.
Колька позволил себе раздуться от осознания собственного счастья.
– Как это что, дядь? Доказательства!
– Доказательства твоей тупости?
Всего три слова, а звучат обидно. Он же прошёл испытание, он – принёс!
– Моей полезности, – поправил Колька.
– А я слышал, – проговорил дядя, – тебе друг помог.
– Пф-ф. Скажете тоже! Я сам… в смысле… его… – недавний герой замялся, – того… на этого…
В ответ – равнодушный кивок. А затем кивок на пресловутые доказательства.
– А если мы спросим, что по данному поводу думает господин Усач?
– Усач?!
Сердце ёкнуло и тут же захолонуло, стоило неприметному, вездесущему информатору выйти на свет.
– Э-э-э… – философски протянул Колька.
– Не бойся, мой мальчик, всё будет хорошо, – обнадёжил дядя. Выждал паузу, из-за которой «его мальчик» обеспокоился ещё сильнее. Потом продолжил: – Ты же один из нас. Так? Так. А своих за маленькие провинности мы жестоко не наказываем.
Колька позволил себе облегчённо выдохнуть. Фу-ух, пронесло… Но на всякий пожарный решил уточнить:
– Своих? То есть я теперь часть организации?
– Не-эт. – Дядя помотал головой. И промолвил: – Ты – часть моего кошмара. Ты поставил под угрозу безопасность целой семьи! Ты лодырь и оболтус!! – Громкость голоса руководителя организации возрастала с каждым предложением. Как вдруг дядя смягчился и завершил мысль спокойным тоном: – Хотя я тебя не виню. Молодняк надо грамотно воспитывать, чтобы из него вышел толк. Вот с этой минуты мы и возьмёмся за твоё воспитание. Всей нашей большой, дружной семьёй.
– Э-э… спасибо, – нашёлся юнец.
– Не за что, – мирно сказал самый влиятельный из собравшихся. – Ступай.
Глаза Кольки опять загорелись.
– Гулять?
– Да, чёрт побери, гулять!!! – заорал разбуженным медведем дядя. – Но только на исправительных работах! Десять нарядов вне очереди по заготовке еды на зиму! И чтоб был ниже травы – во всех смыслах! Вали давай!
Колька ретировался ещё на середине чрезвычайно эмоциональной отповеди, к тому же со скоростью, которой бы позавидовал козёл.
– Хе! Вы только подумайте! – Дядя не обращался ни к кому конкретно, но родственнички почли за лучшее согласно закивать. – Дружит со змеиным отпрыском… как его… Шишом! Лямуры-тужуры заводит с этой козой Нюркой! Да ещё выёживается перед собратьями по делу и без!
– Да, да, – подтвердил особо преданный «шестёрка».
– Что «да»?! – окончательно рассвирепел предводитель. – Лже-млекопитающее!
Раздались неуверенные смешки.
– К прочим тоже относится, – прервал веселье дядя. – Не проворные зверюги, а тормознутые улиточки! Зенки проглядели, языки пообчесали! Работать кто будет?! А ну марш на трудовые подвиги!