Неореализм. Жанрово-стилевые поиски в русской литературе конца XIX – начала XX века
Шрифт:
18 Геллер Л. Слово мера мира: Статьи о русской литературе ХХ века. – М., 1994. С. 56.
19 В «Уездном» Т. Давыдова выделяет внешний и внутренний сюжет и полагает, что внутренним сюжетом повести (история грехопадения Анфима Барыбы) является нарушение героем ряда библейских заповедей: не укради, не прелюбодействуй, не убий. См.:. Давыдова Т. Антижанры в творчестве Евгения Замятина // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1997. № 3. С. 10.
20 Рассел Р. Гоголевская традиция и ранние повести Е. Замятина // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1995. № 2.
21 Сваровская А. Тема духовного захолустья в прозе Е. Замятина 1910-х годов // Проблемы метода и жанра. – Томск, 1990. Вып. 16. С. 193.
22 Давыдова Т. Антижанры в творчестве Евгения Замятина // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1997. № 3. С. 11–12.
23 О повести «Уездное» как истории тела см.: Девятайкин Е. Творческая эволюция Евгения Замятина: На материале дореволюционной прозы // Советская литература в прошлом и настоящем. – М., 1990. С. 44.
24 Цит. по: Рассел Р. Гоголевская традиция и ранние повести Е. Замятина // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1995. № 2. С. 18.
25 Геллер Л. Слово мера мира: Статьи о русской литературе ХХ века. – М., 1994. С. 76.
26 См.: Давыдова Т. Образ Англии в творчестве Евгения Замятина // Литературная учёба. – М., 2002. № 3. С. 82–83.
27 Некоторые исследователи полагают, что «реализм в произведениях Е. Замятина трансформируется в экспрессионизм». См., напр.: Захариева И. Художественный синтез в русской прозе ХХ века: 20-е – первая половина 50-х годов. – София, 1994. С. 46.
2.4.3
1 Достаточно познакомиться с одной из программ Международных Шмелёвских чтений (г. Алушта). См., напр.: Спиридонова Л., Руднева Е. Международные Шмелёвские чтения 2002 г. // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2003. № 2. С. 192–194; Голубкова А., Кормилов С. Юбилейные Крымские Шмелёвские чтения // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2004. № 1. С. 248–252 и т. п.
2 См.: Михайлова М. «Художник обездоленных» или «писатель без человека»?: Дореволюционная критика о творчестве И.С. Шмелёва // Русская словесность. 1997. № 5. С. 46–51.
3 Ильин И. О тьме и просветлении: Кн. худож. критики. Бунин. Ремизов. Шмелёв. – М., 1991. С. 145.
4 Если под «неореализмом» обычно понимается реализм, обогащённый элементами поэтики модернизма, то термин «духовный реализм», на наш взгляд, ещё нуждается в уточнении. О творческом методе И. Шмелёва подробнее см.: Абишева У. «Бытие сквозь быт» (к проблеме эволюции творчества И.С. Шмелёва 1900—1910-х гг.) // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2004. № 2. С. 80–96; Любомудров А. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б.К. Зайцев, И.С. Шмелёв. – СПб., 2003 и др.
5 Келдыш В. Реализм и «неореализм» // Русская литература рубежа веков (1890-е – начало 1920-х годов). – М., 2000. Кн. 1. С. 259–334.
6 Нам очень симпатична формула И. Ильина: «Шмелёв по стилю своему есть поющий поэт…» (См.: Ильин И. Указ. соч. С. 156.), точность языка И. Шмелёва, прозрачность и в то же время насыщенность слова, делающая его стиль «не-сразу-прозрачным», требуют от читателя конгениального парения. О слове И. Шмелёва можно повторить сказанное им на чествовании И. Бунина, нобелевского лауреата: «Всё тленно, но «Слову жизнь дана». Слово – звучит, живёт, животворит, – слово великого искусства… И если бы уже не было России, – Слово её создаст духовно». См.: Слово Ив. Шмелёва на чествовании И.А. Бунина // И.С. Шмелёв в контексте славянской культуры. VIII Крымские Международные Шмелёвские чтения. – Алушта, 1999. С. 49.
7 Роман «Пути небесные» был назван православным самим писателем в письмах к И. Ильину. См.: Каманина Е., Солнцева Н. Заметки о заметках: к выходу в свет новой книги об И.С. Шмелёве // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2003. № 6. С. 196.
8 Из последних работ о повести «Человек из ресторана» можно выделить: Давыдова Т. Духовные искания в неореалистической прозе начала ХХ века: Повесть И. Шмелёва «Человек из ресторана» // Литература в школе. 1996. № 6. С. 43–48; Каскина Ю. Яков и Иов: Образ страдающего праведника в повести И.С. Шмелёва «Человек из ресторана» // Вестник Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкульт. коммуникация. 2003. № 3. С. 84–88; Голованева М. О некоторых особенностях воссоздания «образа автора» в повести И.С. Шмелёва «Человек из ресторана» // Учёные записки АГПУ: Русский язык. Литература. – Астрахань, 2002. С. 51–54.
9 Особенности сказа в повести И. Шмелёва «Человек из ресторана» подробно рассматриваются в коллективной монографии: Мущенко Е.Г., Скобелев В.П., Кройчик Л.Е. Поэтика сказа. – Воронеж, 1978.
10 Шмелёв И.С. Сочинения: В 2 т. – М., 1989. T. 1. Здесь и далее цитаты из произведений И. Шмелёва приводятся по этому изданию с указанием страниц.
11 Руднева Е.Г. «Магия словесного разнообразия» (о стилистике И.С. Шмелёва) // Филологические науки. 2002. № 4. С. 62.
12 Из всех эпических жанров повесть наиболее близка к драме: и по объёму, и по ограниченному кругу событий и персонажей, – поэтому повесть-драма (сначала как повесть для театра, а затем как киноповесть) получила широкое распространение в русской литературе ХХ века.
13 На некоторую вторичность, неистинность, искусственность мира, в котором живут актёры-интеллигенты, указывает то, что герои – баритон и певица – не названы по именам, ничего не известно и об их личной жизни: создаётся впечатление, что они менее интересны автору, чем Серёгин.
14 Возвышенности, поэтичности стиля И. Шмелёв добивается с помощью приёма инверсии: в предложениях нарушается порядок слов, – глагол ставится перед существительным: «Видел Илья…», «Жил Илья…», «Говорил им Илья…», «Молчал Илья…» и т. п.
15 Инициалы героя (И. Ш.) совпадают с инициалами автора: можно предположить, что в этот образ писатель вложил своё представление об идеале художника.
16 Современные исследователи в жанрово-стилевой организации повести «Неупиваемая чаша» обнаруживают признаки «орнаментальной церковной прозы» XIV–XV вв. В частности, Е.Г. Руднева замечает, что определение жанра этого произведения И. Шмелёва как «житийной поэмы» отражает «взаимодополнение… двух ведущих жанровых тенденций повествования – агиографической и возвышенно-романтической». См.: Руднева Е.Г. Заметки о поэтике И.С. Шмелёва. – М., 2002. С. 69.