Неосквернённая
Шрифт:
Слова мужчины вырвали девушку из слепого ужаса. Наконец-то ее ноги ожили и понесли ее как можно быстрее к оружейной. Пусть лучше принц считает ее глупой. Она слышала, как тот что-то ответил, но кровь так громко стучала в ушах, что было невозможно разобрать ни слова.
Девушка не стала ждать и секунды, как только оказалась возле двери. Она распахнула ее и бросилась внутрь со скоростью, будто бы смерть кусала ее за пятки. Возможно, так и было.
Она ударила наследного принца. И не просто ударила, а прилюдно унизила, ткнув мечом ему в грудь. Даже если бы она была мужчиной, это было бы
Неудивительно, почему Элрик так себя вел. Он знал. Боги, конечно, он знал. Он ведь сам его тренировал.
Когда злость перестала брать верх, Вэра поняла, как сильно она облажалась. Даже если принц не потребует ее возвращения, стражники теперь могли выяснить, кто она такая, и проболтаться.
Бойцам не потребуется много времени, чтобы сложить два плюс два и все понять, ведь у Элрика только один помощник. Вся ее жизнь будет перечеркнута, не говоря уже о жизни мастера.
Вэра не двигалась несколько минут в ожидании, что кто-то позовет ее разбираться с последствиями. Она прикусила щеку, отчаянно пытаясь придумать хоть какое-то объяснение, которое исключило бы Элрика из возможного преступления. Он столько возился с ней и столько делал для нее все эти годы. И вот чем она ему отплатила.
Девушка почувствовала, что сейчас расплачется, но тут же взяла себя в руки, не давая слезам пролиться. Не обращая внимания на горящие глаза, она вернулась в комнаты. Если повезет, может, ей удастся оттереть свой идиотизм вместе с потом.
Глава 4
Вэра
Второпях помывшись, она заставила себя вернуться в мастерскую. Если без того злой Элрик вернется и увидит, что девушка отлынивает от работы, все закончится довольно плачевно. Вместо того чтобы спрятаться в кровати, как Вэра и хотела, она решила погрузиться в работу.
Повторяя одни и те же точные движения во время заточки лезвий, она расслаблялась и наконец-то обретала цель. Лучшая форма медитации. Она всегда знала, что выйдет в итоге, и могла положиться на этот способ. Добавив всего лишь немного любви и внимания, она могла взять что-то растрепанное, изношенное или сломанное и сделать из этого что-то намного лучше.
Работа требовала сосредоточенности, заботы и терпения, особенно с мечом, которым она занималась сейчас. Разница между затачиванием длинного меча и, скажем, кинжала заключалась в том, что первый необходимо было проносить по точильному камню по секциям, а не весь клинок зараз.
И пока занимаешься каждой секцией отдельно, была вероятность, что меч выйдет немного неровным, поэтому Вэра работала медленно и тщательно. Обычно на одно такое оружие уходило несколько часов усилий.
Самое главное – убедиться, что не переусердствовал. Кажется, что чрезмерно острый клинок будет рубить все пополам без проблем, но на деле он наносит намного меньше урона. Слишком острые и тонкие мечи обычно отскакивают от костей и просто кромсают ткани, а не отрезают конечности совсем. Как
Вэра редко точила мечи для городской стражи Материна, поскольку они всегда использовали тупое оружие на тренировочной площадке и почти не оголяли настоящее на службе. Для столицы было нехарактерно, чтобы в ее стенах что-то произошло, что потребовало бы большего, чем просто грубой силы.
Однако у девушки всегда была работа, потому что император вечно требовал оружие для восточных и западных территорий Алерона.
Запоминание исторических событий, о которых ей так упорно рассказывал Элрик, не было ее сильной стороной. И все же она знала, что много лет назад, до расцвета империи Материн, различные части Алерона находились в состоянии постоянного конфликта.
Согласно историческим источникам Алерона, все началось, когда первый из династии Материсов, Северный Человек, поднял армию и пошел войной на запад. В конце концов все эти земли оказались под единым флагом. Восточные и южные территории значительно превосходили их по численности, но, чтобы сохранить жизни своих людей, сдались без боя. Так и родилась империя Материн.
С тех пор не было ни серьезных конфликтов, ни сражений, но это не останавливало нынешнего императора, Сулиана Материса. С каждым годом его паранойя только усиливалась. Учитывая, кто, или, лучше сказать, что находилось по ту сторону Пограничного моря, никто из жителей Алерона не торопился его осуждать. Наоборот, они считали его кем-то вроде великого защитника.
Его паранойя помогала девушке работать. Вэра знала, что она не единственная, кто занимается оружием для отправки. Она ведь не глупая, понимает, что один человек не способен обеспечить всю армию мечами, даже если он будет работать очень усердно. Но ей нравилось думать, что только она, какая-то девчонка, помогает солдатам с экипировкой и защищает Алерон. Ей нравилось тешить свое эго, даже если это было неправдой.
Вэра только завершила работу, наслаждаясь запахом обработанного металла и напряжением в уставших руках, когда дверь в мастерскую распахнулась. Не сказав ни слова, Элрик вошел и захлопнул ее. Девушка тут же напряглась, все ее переживания сразу вышли на передний план, будто бы и никогда не покидали ее.
Мужчина быстро взглянул на ученицу и тут же перевел взгляд на заточенные мечи рядом. Он одобрительно хмыкнул, и Вэра немного расслабилась, чувствуя, как напряжение подотпустило ее.
У нее было столько вопросов. Разозлился ли принц? Спрашивал ли о том, кто она? А стражники догадались? Нужно ли ей бежать и больше никогда не возвращаться?
Но вместо этого она задала один, самый важный, которого боялась больше всего.
– Элрик, тебя накажут? – Она закусила губу и начала ерзать в ожидании ответа.
– Нет.
Дыхание, которое она старательно сдерживала, шумно вырвалось из нее. Она не знала, что бы делала, если бы Элрик оказался в беде. Он был всем, что у нее есть.
– О боги, спасибо. Тогда…
Девушка не успела закончить свой вопрос. Ей и не нужно было. И так было видно, что она собирается узнать.
Элрик скрестил руки на груди.
– Ради всего Алерона, Вэра, о чем ты только думала? Черт возьми, ты же и так все прекрасно знаешь. – Он не повышал на нее голос, но то разочарование, которым он окутывал каждое слово, было еще хуже.