Неотразимая герцогиня

Смолл Бертрис

— Разумеется, милорд, — отозвался дворецкий и, выполнив приказ, почтительно удалился.

Лорд Морган взглянул на свояченицу.

— Если я правильно поняла, его сиятельство собирается сделать Аллегре предложение, — тактично заметила она.

— Но у меня есть условия, сэр, — объявил лорд Морган. — Условия, которые вы можете не принять.

— Какие именно?

— Аллегра — моя наследница. После моей смерти она получит все: этот дом, Морган-Корт с двумя тысячами акров, чайные плантации, долю в торговых предприятиях, корабли компании — словом, все. Однако я еще далеко не стар и не собираюсь умирать, поэтому и назначаю ей содержание

в размере двухсот пятидесяти тысяч в год. Деньги принадлежат ей, и вы не имеете права их касаться. Мы составим договор, который вы подпишете, хотя никто не должен о нем знать. Вы получите такую же сумму и поклянетесь достойно обращаться с моей дочерью. Она не похожа на тех девушек, которых вы знаете. Аллегра унаследовала мой ум и красоту матери. Насколько я знаю свою дочь, она немедленно вложит почти все деньги в прибыльное дело и получит неплохой доход. Я хорошо ее вышколил. Кроме того, Олимпия обучила ее всему тому, что должны знать женщины. Правда, она не слишком хорошо усвоила дамские премудрости, но в таком случае на что тогда слуги?

— У вашей жены было всего двое детей, — высказал герцог то единственное, что его беспокоило.

— Пандора не хотела иметь больше. Подарив мне сына, она решила, что выполнила свой долг. После ее побега мне стало известно, что она избавилась от трех беременностей, прежде чем родилась Аллегра. Я так и не узнаю, почему она не уничтожила и этого ребенка. Но будьте уверены, моя дочь способна дать вам наследников.

Герцог кивнул. Очевидно, будущий тесть с ним честен.

Нужно немало мужества, чтобы заговорить о прошлом. Наверное, лорд Морган очень любит дочь, если решается говорить о подобных вещах с незнакомым человеком.

— У нас с Аллегрой не самые лучшие отношения. Боюсь, она все еще на меня сердится, — признался герцог.

Строгое лицо лорда Моргана смягчилось.

— Вы сыграли с ней злую шутку на балу у Беллингемов, — хмыкнул он. — С тех пор она считает своим долгом вам отплатить. Однако она девочка разумная и увидит преимущества столь выгодного брака. Я постараюсь ей все объяснить, как только она вернется.

— Когда вы предполагаете объявить дату свадьбы? — спросил герцог.

— Насколько я понял, ваше поместье Хантерз-Лейр сейчас не в лучшем состоянии для приема новобрачной. Сначала нужно обновить и отремонтировать дом. Однако я посоветовал бы официально объявить о помолвке в конце месяца, на балу в честь Аллегры. А тем временем вы попытаетесь объявить перемирие, — с улыбкой пояснил лорд Морган.

— Чай остынет, если не разлить его сейчас, — вмешалась леди Эббот. — О, взгляните! Кухарка приготовила восхитительные маленькие сандвичи с огурцом и лососиной, которые так тебе нравятся, Септимиус!

— Бал в честь вашей племянницы, лорд Морган, был поистине великолепным, — дружески заметил герцог, — а украшения — такими же изящными, как сама леди Сирена.

Очаровательная девушка! Мой друг, виконт Пикфорд, собирается предложить ей руку и сердце. Не подумайте, что я вмешиваюсь не в свое дело, но вы сами скоро все узнаете.

Оки уж говорил с отцом, и граф в восторге от будущей невестки.

— О, как я рада! — выдохнула леди Эббот. — Сирена всегда хотела обвенчаться в июне. Они поженятся в церкви Святого Георга на Ганновер-сквер в самом конце сезона и скорее всего сразу же покинут Лондон. Ну а я спокойно вернусь в свой осиротевший дом. Пусть он и невелик, но по крайней мере мне не придется терпеть красноречивые взгляды Шарлотты, когда я беру второй тост.

Они еще долго пили чай, прежде чем герцог распрощался.

— Мне лучше уйти до возвращения Аллегры, чтобы вы успели с ней поговорить перед нашей новой встречей.

— Сегодня мы едем в «Олмэкс», — сообщила леди Эббот.

— Я там буду, — пообещал герцог, склонившись над ее рукой. — Надеюсь, и Аллегра тоже.

С этими словами он откланялся и удалился. Леди Эббот прижала руку к сердцу и негромко охнула.

— Мы своего добились, Септимиус! Аллегра — герцогиня! Такой мастерский ход никому еще не удавался с той поры, как сорок четыре года назад из Ирландии приехали сестры Ганнинг вместе со своим папашей! И Сирена тоже! Мое дитя станет графиней, когда умрет старый Пикфорд!

— Пока еще ни одна из них не пошла к алтарю, и с Сиреной будет куда легче, чем с Аллегрой, — охладил ее восторги зять. — Она хоть влюблена, а я чувствую себя немного виноватым в том, что толкаю Аллегру на брак по расчету. Все же не могу не согласиться с герцогом насчет любви. Стоит лишь вспомнить, куда меня завело это чувство. — Лорд Морган грустно вздохнул. — Но он, похоже, человек неплохой. Я никогда не слышал о нем ничего дурного и думаю, он не будет обижать мою дочь.

— Лучше позаботься о том, чтобы Аллегра его не обидела, — пошутила Олимпия. — Не завидую тебе, Септимиус. Представляю, каким нелегким будет разговор!

— Знаю, — кивнул он. — Как только она вернется, мы потолкуем по душам. С кем она поехала?

— С Сиреной, Пикфордом и, разумеется, с молодым Таннером.

— Не знал, что Таннер в Лондоне, — нахмурился лорд Морган. — У него хватило наглости просить руки Аллегры еще до того, как мы уехали из Морган-Корта. Не нравится мне, что он снова станет за ней увиваться. Его отец не может выбросить из головы мысль женить своего младшего сына на моей дочери!

Небо вдруг затянулось тучами, и стал накрапывать дождик — весенняя погода часто бывает прихотливой и капризной. Лорд Морган и леди Эббот поспешили в дом.

— Когда вернется мисс Аллегра, — велел лорд Морган дворецкому, — попросите ее немедленно прийти в библиотеку.

— Слушаюсь, милорд, — поклонился Маркер.

— И передайте моей дочери, что я у себя, — добавила леди Эббот.

— Да, миледи.

Удобно устроившись в библиотеке, лорд Морган налил себе виски, подвинул кресло ближе к огню и прикрыл глаза. Как ему лучше подступиться к Аллегре? Предстоит нелегкая задача. Правда, у светской женщины должен быть знатный муж. Кроме того, ему известно очень мало браков по любви. Аллегре с детства внушали это. Невеста и жених понимают, что должны как-то уживаться друг с другом, и обычно они стараются как могут, чтобы сделать свою жизнь относительно счастливой. Сам он имел глупость влюбиться в Пандору. От этого ее предательство ранило еще сильнее.

Он сказал герцогу, будто не знает, почему Пандора не избавилась от ребенка, впоследствии оказавшегося Аллегрой. Но это ложь. Когда-то Септимиус подслушал беседу Олимпии и Пандоры — беседу, не предназначенную для его ушей. Олимпия Эббот угрожала младшей сестре разоблачением, если та не родит ребенка, которого носит в чреве.

— Ты уже расправилась с тремя детьми Септимиуса! — рассерженно кричала она. — Не позволю уничтожить тебе и этого малыша!

— Я дала ему сына! — воскликнула Пандора. — Чего еще вы все от меня ожидаете?