Неотразимая герцогиня
Шрифт:
Он нежно поцеловал жену, вышел и, поспешив вниз, успел перехватить Куинтона и Аллегру.
— Куинтон! Сирена хочет видеть мать. Что мне делать? — отчаянно возопил он.
— Ты ему сказал? — сухо процедила Аллегра.
— Посчитал необходимым, — так же сдержанно отозвался герцог.
— Неужели весь мир должен узнать, что моя старуха мачеха забеременела, а я бесплодна? — прошипела Аллегра.
— Тебе лучше обо всем рассказать жене, чтобы она не расстраивалась, а ты не ездил зря в Морган-Корт, — посоветовал герцог Оки.
— Нет, я скажу сама! — вскричала Аллегра, метнулась
Та едва успела задремать и, заслышав шаги, встрепенулась.
— Ч-что случилось? — растерянно пробормотала она. — Ах, Аллегра, милая, ты вернулась?
— Хотела только сказать, что тетя-мама не сможет навестить тебя. Мы с Куинтоном останавливались у нее по пути домой.
Твоя мама ждет ребенка. Сирена. В мае! Ну не позор ли? Я не хотела смущать тебя, поэтому и промолчала. Но и не желаю, чтобы ты тревожилась, отчего вдруг мать пропала, вместо того чтобы примчаться посмотреть на тебя и своего внука! — объяснила Аллегра, пылая праведным гневом.
— У мамы будет ребенок? — восторженно воскликнула Сирена. — О, Аллегра, неужели! Вот это новость! Теперь мы в самом деле породнимся! Малыш окончательно свяжет нас кровными узами! Как она? Здорова? До чего же я рада! Оки, ты слышал новость? У мамы будет ребенок!
— Да, — с горечью подтвердила Аллегра. — Ребенок. Дитя, которое отнимет у меня наследство и заставит Куинтона возненавидеть меня! Он женился на самой богатой в Англии девушке, а что получил? Бесплодную нищенку! Но разве наши родители думали об этом, когда совокуплялись, подобно бродячим псам? Нет. Они думали только о себе, а вовсе не о моем счастье. Теперь у вас с маменькой будут дети, а я…
Она не смогла договорить и, разразившись слезами, вылетела из комнаты. Куинтон последовал за женой, а она выбежала на крыльцо, вскочила на коня и, пришпорив, помчалась прочь. Грум, державший поводья коня герцога, помог ему сесть на жеребца. Куинтон бросил ему монету и пустил коня рысью, разрываясь между желанием утешить Аллегру и задать ей хорошую трепку. Она вела себя как испорченная, капризная девочка!
Герцог откровенно поражался таким переменам в жене.
Что сталось с практичной, рассудительной молодой женщиной, какой она была всего полгода назад?
Он подстегнул коня, решив догнать Аллегру. Один Бог знает, что она может натворить!
Сирена встала с кровати и, подойдя к окну, увидела всю сцену.
— Я не подумала, что это может ее расстроить, — вздохнула она, — и повела себя бездушно и жестоко.
— А по-моему, это Аллегра тебя огорчила своей выходкой.
Нельзя быть такой эгоисткой, — отозвался ее муж.
— Ах, Оки, не говори так! Ты просто не понимаешь. Аллегра и ее брат очень любили друг друга. Еще несколько лет назад она вовсе не считалась самой богатой девушкой в Англии, и это ее нисколько не заботило. Но после гибели брата она была безутешна. Ее не деньги волнуют, а мысль о том, что отец так легко может заменить Джеймса Люсиана другим сыном!
— Но разве она не твердит, что боится, как бы Куинтон ее не разлюбил? — упрямо проворчал Оки.
— Вряд ли она сама в это верит, — чуть улыбнулась Сирена. — Но вспомни,
— Но мы-то чем можем помочь? — вздохнул виконт.
— В том-то и беда, что ничем. Только Хантер сумеет убедить жену, что его любовь сильнее всех денежных соображений. Но это будет нелегко и непросто.
Глядя вслед удалявшемуся Куинтону, Сирена глубоко вздохнула. Она хорошо представляла, что чувствует сейчас кузина, несчастная, потерянная, одинокая. И к тому же Аллегра права: женщине просто неприлично заводить детей в солидном возрасте, когда у тебя уже несколько внуков! Но она. Сирена, никогда не скажет этого матери. Просто порадуется за нее и отчима.
Сирена неожиданно хихикнула. Кто бы мог подумать, что Олимпия Морган до сих пор не чурается радостей плоти? А ее муженек? Ну и ну! Кажется, Аллегра не зря на них жаловалась!
— Что тут забавного? — поинтересовался ее муж.
— Оказывается, мама с отчимом на редкость пылкие любовники! Как по-твоему, мы останемся такими же, когда доживем до их лет?
— Надеюсь, дорогая, — кивнул виконт. — Очень на это надеюсь.
Глава 17
— Я хочу поехать в Лондон! — объявила Аллегра мужу.
— Но мы только что оттуда вернулись, — спокойно напомнил тот, хотя его терпению приходил конец. Последние несколько недель жить с молодой женой становилось все труднее.
— Тем не менее, Куинтон, я еду. Мне все здесь надоело! И делать мне тут нечего. Если не желаешь меня сопровождать, я не обижусь, — холодно бросила она.
Герцог решил переменить тему:
— Ты получила письмо от Юнис?
— Да, — коротко ответила Аллегра.
— Надеюсь, она здорова? И Маркус тоже? — попытался он разговорить жену.
— Слава Господу. И почему бы нет? Она ожидает ребенка и пишет, что Кэролайн, кажется, тоже в положении. А поскольку мне в отличие от них ожидать нечего, я лучше побуду в Лондоне. Если бы ты в самом деле меня любил, то не стал бы допытываться о причинах. Повторяю, мне наскучило в деревне. Вероятно, лето я проведу в Брайтоне, тем более что отныне у меня нет ничего общего с подругами. Да и зачем я им? Они принесут своим мужьям наследников, а я… я, очевидно, бесплодна.
— Если хочешь пробыть в Лондоне несколько недель, — кивнул он, — будь по-твоему. Но я останусь здесь. Кто-то же должен управлять поместьем. И мы не можем поехать в Брайтон в этом году. Ты мне нужна дома, Аллегра. Понимаю, ты потрясена тем, что у твоей мачехи будет ребенок. Но тебе следует примириться с обстоятельствами, которых ты не в силах изменить. Так что, если чувствуешь настоятельную потребность уехать, поезжай. Но учти: если мы будем жить врозь, наследник у нас вряд ли появится. Впрочем, поступай как знаешь, дорогая.