Неотразимый
Шрифт:
– Я хочу, – заявила Лавиния, пристально глядя на него, – узнать побольше о мистере Пинтере. Но кажется, ты не собираешься это сделать, да? По-твоему, я всего лишь светская барышня, которую не следует посвящать в двусмысленные ситуации. Мистер Пинтер – сын графа и вместе с тем обладает довольно привлекательной внешностью. И при этом ты проявил по отношению к нему и к Софи непростительную грубость только из-за того, что он попросил познакомить нас. Нат, уж не ревнуешь ли ты к нему?
– Ревную?! – Он ошеломленно посмотрел на нее. – Я ревную? К Пинтеру? А почему, скажи на милость, я должен к нему ревновать?
– Да нет, тебе действительно нечего
– Прошу, – отрывисто сказал он, предлагая Лавинии руку. – Я вижу Маргарет вон там, за фортепьяно.
Она приняла его руку без возражений, но ее губы упрямо сжались.
Он уже начинал жалеть, что вообще приехал из Боувуда, или о том, что в первое же утро пребывания в Лондоне поехал в Гайд-парк. Лучше бы он не встречался вновь с Софи. Или хотя бы не стал ее любовником. И что его заставило пойти на такой опрометчивый шаг? Подумать только, стал любовником Софи!
А теперь он чувствовал себя ответственным за нее. Неужели ему мало других женщин, за которых он несет ответственность?
Глава 13
Софию охватило полное смятение от глубочайшего унижения и сознания своей вины. Ведь она едва не допустила грубую бестактность, без согласия Натаниеля решив представить Бориса Пинтера ею кузине. Но чтобы лишний раз не раздражать Пинтера, ибо слишком хорошо знала, что за этим последовало бы, она, не рассуждая, готова была выполнить его просьбу, точно так же, как поступила на балу у Шелби, когда познакомила с ним Беатрис.
Но взбешенный Натаниель схватил Лавинию за руку, холодно поклонился и ясно дал понять Пинтеру, что не считает приличным оказывать ему такое одолжение. Его выходка привлекла внимание и соседней группы, которую составляли Рекс и Кеннет со своими женами. Словом, свидетелями ее унижения стало достаточно много народа.
Как она ненавидела в этот момент Натаниеля!
Но еще больше злилась на себя.
Неужели она дошла до того, что стала в его руках безвольной марионеткой и всю жизнь будет беспрекословно ему подчиняться?
Все эти горькие мысли вихрем пронеслись у неё в голове, но, внешне не теряя самообладания, она улыбнулась и протянула руку Борису Пинтеру:
– Сэр, не будете ли вы так любезны, чтобы проводить меня в комнату с закусками?
Она слегка поклонилась в сторону леди Галлис и Идена, который пристально смотрел на нес, но не сделал попытки вмешаться.
Пинтер учтиво предложил ей свою руку.
– Софи, – сказал он, когда они покинули гостиную и, миновав три зала, заполненные оживленными и веселыми гостями, оказались на широкой лестничной площадке, – мне кажется, наши общие знакомые недолюбливают меня.
– Довольно! – резко заявила она. – Если вы, сэр, намерены и дальше играть роль кошки, то меня решительно не устраивает роль мышки. Больше я в эту игру не играю!
– Вы предпочитаете другую роль, Софи? – усмехаясь, сказал он. – Роль женщины, отверженной и презираемой всей нацией?
Не так уж он преувеличивает, отдавала себе отчет София. Но она решилась бы на этот риск, если бы в случае обнародования любовных писем Уолтера пострадала лишь она одна. Но она обязана была помнить о Саре, о
– Я позволила себе стать вашей жертвой, – медленно заговорила она, – и уже заплатила за четыре письма. Насколько я понимаю, в вашем распоряжении остается еще несколько писем, за которые вы потребуете оплату. Но вам этого мало! Вы повсюду преследуете меня. Прошу вас объяснить, сэр, с какой целью вы это делаете?
– Что ж, Софи, мне доставит удовольствие ответить на ваш вопрос, – с мстительной усмешкой, заявил Пин-тер. – Поступив в кавалерию, я, как и все молодые офицеры, мечтал о том, чтобы отличиться при выполнении воинского долга и добиться быстрого повышения по службе. Должен признаться, что у нас с отцом не самые теплые отношения и он приобрел мне патент на звание прапорщика только затем, чтобы избавиться от меня, решительно отказавшись заплатить за более высокий чин. Довольно странно для родного отца, вы не находите?.. Так или иначе, все шло согласно моему плану до тех пор, пока, будучи уже лейтенантом, я не стал добиваться чина капитана. И вот тут ваш муж воспротивился моему повышению исключительно из-за своей неприязни ко мне. А вскоре война закончилась, и мне пришлось выйти в отставку всего лишь в чине лейтенанта.
– Но это вопрос взаимоотношений между вами и Уолтером, точнее, между вами и армией, – возразила София. – И не имеет ко мне никакого отношения.
– Да, но Уолтера уже нет, зато вы, Софи, дочь простого торговца углем, вдруг стали фавориткой общества. И любимицей этих баловней фортуны, Четырех Всадников Апокалипсиса. По-моему, вы ставите перед собой далеко идущие цели. Ведь и Пелем, и Гаскойн – холостяки и при этом оба имеют дворянские титулы. Так что, выйдя замуж за одного из них, вы сразу подниметесь еще на одну ступеньку в высшем обществе – и это при вашем-то происхождении!
«О, Натаниель!»
– Какая чушь! – насмешливо сказала она, но отлично все поняла.
Он жаждал отомстить за свою несостоявшуюся военную карьеру и вместе с тем рассчитывал вытянуть из нее побольше денег. И не колеблясь разрушит и ее жизнь, и дружеские отношения с дорогими для нее людьми.
Неужели у нее будет отнята и эта замечательная весна? София не могла забыть, каким ледяным стал взгляд Натаниеля после того, как он с недоумением посмотрел ей в глаза и понял, что она намерена выполнить наглую просьбу Бориса Пинтера и представить его Лавинии. А ведь всего за несколько минут до этого они переглянулись издали и еле заметно улыбнулись друг другу. У него был дружеский и даже нежный взгляд.
И теперь все это будет разрушено. Нет, не будет – это уже разрушено.
– Я поняла вас, сэр, – по возможности равнодушно произнесла она. – Следовательно, я должна держаться в стороне от своих друзей, не посещать светские мероприятия. Ведь вы этого добиваетесь? И что же вы станете делать, если я пренебрегу вашим предупреждением? Огласите содержание этих писем? Да, конечно, разразится грандиозный скандал, но на этом ваша власть надо мной утратит силу. И что же вы предпочтете?
– Мне доставит огромное удовлетворение любая из двух возможностей, Софи, – самодовольно признался он. – Так что это вам предстоит сделать выбор: или расстаться со своими друзьями, или стать героиней скандальной истории.