Неожиданная Россия. XX век
Шрифт:
В августе 1914 года все три завода, выпускавших в России винтовки – Тульский, Ижевский и Сестрорецкий – вместе производили не более 44 тысяч «мосинок». В первые дни войны этого казалось достаточным, ведь немцы до сентября 1914 года производили только 25 тысяч винтовок в месяц. Но германская промышленность, в отличие от русской, имела куда больший мобилизационный потенциал – уже через полгода после начала боевых действий заводы Германии производили 250 тысяч винтовок ежемесячно, в пять раз больше чем в России…
В других сражающихся странах Европы (Англии, Франции, Германии и Австро-Венгрии), где начало войны так же выявило нехватку стрелкового оружия, положение отчасти спасла развитая гражданская машиностроительная и металлобрабатывающая промышленность. Она быстро перестроилась на военные рельсы и уже в 1915 году все воюющие державы, кроме России, не испытывали острого дефицита самого простого оружия – винтовок.
Только для покрытия потерь в винтовках российским оружейникам требовалось немедленно, уже в августе 1914 года, увеличить их производство почти в 5 раз. При всем желании русские казённые заводы сделать этого не могли – большими усилиями они за два года войны смогли лишь утроить производство винтовок.
О том, что растущий дефицит стрелкового оружия не сможет быть быстро преодолён русскими заводами в Генштабе русской императорской армии понимали уже в августе 1914 года. Естественно сразу встал вопрос о возможности покупки оружия за границей. Но за пределами России никто «мосинок» не производил, и налаживание производства русской винтовки на зарубежных заводах требовало длительного времени – до года. Русское командование, уже понимая, что начавшаяся война по своему размаху превзошла все прогнозы, всё же ещё не предполагало многолетней бойни.
Сразу решиться на покупку винтовок иностранных систем тоже было сложно – другая система требовала и другого патрона. Всё это означало, что за границей придётся не торгуясь покупать не только сотни тысяч чужих винтовок, но и десятки миллионов патронов к ним.
Пойти на такие чудовищные финансовые расходы в августе 1914 года генералы Российской монархии ещё не решались. Поэтому в Генеральном штабе кому-то, так и оставшемуся для истории неизвестным, пришла в голову почти гениальная – как казалось по началу – мысль: быстро выкупить у Японии те русские винтовки, который достались ей в качестве трофеев войны 1904-05 годов.
Маньчжурия вместо Мексики
Предполагалось, что за полтора года русско-японской войны трофеями Страны восходящего солнца могли стать до 100 тысяч мосинских винтовок. Поэтому уже 25 августа из Санкт-Петербурга в Японию отправилась «особая военно-техническая комиссия» во главе с 50-летним генерал-майором Гермониусом.
Отправленный к японцам закупать оружие для русских Эдуард Карлович Гермониус был этническим шведом и опытным военным инженером. Любопытно, что после 1917 года в разгар гражданской войны генерал Гермониус станет активно помогать белой армии Юденича наступать на красный Петроград. А оборонять от белых бывшую столицу российской монархии будет, среди прочих, его родной сын – командир батальона красной гвардии, бывший поручик императорской армии Вадим Гермониус. Генерал Гермониус умрёт в эмиграции в Бейруте в 1938 году, узнав что его сын, ставший красным генералом-«комдивом» годом ранее расстрелян в Москве, как троцкист.
Но все эти семейно-политические драмы случатся гораздо позже. Пока же в истории России разгоралась другая драма – оружейная. В сентябре 1914 года военные власти Японии ответили генералу Гермониусу, что все трофейные русские винтовки уже давно отправлены в утиль.
Однако японцы всё же нашли для русских ненужные Японии винтовки. Крупная промышленная корпорация «Мицуи» предложила генералу Гермониусу недорого купить 35 тысяч винтовок и карабинов, которые на заводах Токио сделали по заказу Мексики. Дело в том, что пока выполнялся этот заказ, в Мексике началась гражданская война и военная интервенция США. Японцы тогда не желали раздражать Вашингтон поставками оружия мексиканцам, произведённые винтовки так и не отплыли к берегам Латинской Америки и ненужным балластом лежали на складах «Мицуи».
Поэтому японцы предлагали ненужные им винтовки очень дёшево – 30 иен за штуку. По курсу 1914 года это было порядка 29 рублей, при том что изготовленная на российских военных заводах «трёхлинейка» в том году стоила от 37 до 45 рублей. Вместе с винтовками «мексиканского заказа» японцы предлагали 23 миллиона изготовленных к ним патронов.
Любопытно, что к этим мексиканским винтовкам системы «маузер» не подходили ни русские, ни японские, ни немецкие патроны. Но подходил патрон, принятый на вооружение в Сербии. В августе 1914 года Россия оказывала помощь воюющему Белграду, в том числе поставками своих дефицитных винтовок и патронов. Предложенные японцами 35 тысяч «стволов» для России были каплей в море, а вот для Сербии могли бы стать заметной подмогой, к тому же подходящей именно под сербский патрон.
13 октября 1914 года генерал Гермониус подписал контракт на «мексиканские ружья». За 35 тысяч винтовок и карабинов и 23 миллиона патронов Россия расплатилась самой устойчивой тогда валютой, переведя через лондонские банки на счета фирмы «Мицуи» 200 тысяч британских фунтов стерлингов (около 2 миллионов рублей по курсу 1914 года).
Это была первая закупка Россией иностранного оружия в годы Первой мировой войны. И в ближайшие три года Российская империя купит более чем в сто раз больше импортных винтовок – 3 миллиона 700 тысяч.
Первая покупка импортного оружия прошла стремительно. Уже 17 октября 1914 года от пристани порта Иокогама отчалил русский пароход «Эривань» с грузом «мексиканских ружей». К середине первой военной осени в русском Генштабе сочли, что ситуация на фронте с дефицитом винтовок уже не позволяет отказаться в пользу Сербии даже от такой небольшой и экзотической партии стволов. И пароход «Эривань» развернули в порт Дайрен на Квантунском полуострове Китая, бывший русский порт Дальний, доставшийся японцам по итогам войны 1904-05 годов. Из Дайрена винтовки-«мексиканки» поступили в расположенный неподалёку Харбин, чтобы ими перевооружились располагавшиеся в китайской Маньчжурии русские полки пограничной стражи. Отобранные у перевооружённых пограничников «трёхлинейки» тут же отправили в действующую армию.
35 тысяч прибывших на фронт с Дальнего Востока мосинских «трёхлинеек» позволяли вооружить всего две дивизии и проблему дефицита конечно же не решали. В октябре 1914 года русское командование согласилось начать массовые закупки винтовок за границей. Винтовок требовались сотни тысяч, по этой причине их невозможно было купить или заказать у малых стран. Располагавшие мощной военной промышленностью союзные государства Европы, Англия и Франция, тогда ещё сами не нарастили выпуск винтовок для своих армий. США с их производственными мощностями располагались далеко за океаном. Ближе всего к России из стран с развитой промышленностью, не занятой спешным военным производством, была всё та же Япония.