Неожиданная Россия
Шрифт:
Показательно, что описывая сложности с поиском серебра, Фёдор Воейков в послании к царю, как главное достижение на Аргуни указал добычу 83 шкурок соболей – неуловимое серебро оставалось лишь умозрительным богатством, меха же являлись привычной, всем понятной ценностью Сибири и Дальнего Востока.
В следующем 1682 году очередной конфликт с окрестными монголами – степные кочевники и русские спорили о том, кто же будет брать дань с забайкальских бурят – вновь помешал провести исследование руд на берегах Аргуни. Лишь спустя пять лет после царского указа, в 1684 году, отряд из трёх десятков казаков тщательно исследовал притоки Аргуни, прорыл в разных местах глубокие шурфы и привёз в Нерчинск почти сотню пудов разной руды.
И тут многолетняя эпопея с поиском забайкальского серебра едва не кончилась полным крахом – отсутствие на Руси своей добычи драгметаллов и, соответственно, отсутствие опыта в столь непростом деле сыграли злую шутку. Специально присланный «рудознатец» Киприан Ульянов выплавить из добытой руды серебро не смог. Несколькими плавками он извлёк из забайкальской земли лишь немного свинца с оловом. «Какая та руда и есть ли в ней серебро и с чем её и какими мерами начисто плавить того не знает…» – разочарованно писал в Москву новый нерчинский воевода Иван Власов.
К счастью в далёкой Москве со специалистами было чуть лучше. Впрочем, и там из присланных с берегов Аргуни образцов руды серебро добыли не сразу. Ещё 20 февраля 1680 года прямо в Кремле в «Приказе золотых и серебряных дел» провели пробный опыт – приехавший из Саксонии, где издавна добывали драгметаллы, немецкий «рудознатец» Христиан Дробыш исследовал забайкальскую руду и сделал неутешительный вывод: «Серебра в той руде нет…»
Наших предков стоит уважать за настойчивость – они не отчаялись и перепроверили первый неутешительный опыт. Другие немецкие мастера, братья Герман и Дитрих Лефкены (в русских документах той эпохи «Тимофей и Еремей Лёвкины») 10 июля 1680 года провели в Кремле дополнительные опыты с забайкальской рудой. Действуя по иной технологии, они сумели выплавить из неё 12 «золотников», примерно 50 грамм, серебра!
В Кремле сначала даже не поверили такому успеху – братьям Левкиным пришлось повторить свою плавку руды под особым, непрерывным присмотром высших чиновников. Вновь выплавили несколько грамм серебра. И опять верить в свою удачу боялись – провели ещё третий опыт, заставив Христиана Дробыша продублировать плавку по технологии братьев Лёвкиных. На этот раз саксонский мастер, прежде отрицавший наличие серебра в забайкальской руде, тоже смог выплавить из неё крупицы драгоценного металла.
Стало понятно, что своё «домашнее» серебро у России есть. Однако наладить его добычу в страшно далёком и ещё малоосвоенном Забайкалье в ту эпоху оказалось ничуть не легче, чем отыскать в земле неуловимую и столь желанную руду.
Русский немец и русский грек
Летом 1685 года земли, на которых обнаружили первое в России серебро, оказались под угрозой захвата со стороны соседней державы. Маньчжуры, укрепившиеся в Пекине и к тому времени покорившие почти весь Китай, решили отбросить русских первопроходцев далеко на запад от Амура. «Вам, русским, следует побыстрее вернуться в Якутск, который и должен служить границей…», – писал маньчжурский император русскому царю, требуя, чтобы границей между владениями Москвы и Пекина стали Байкал с рекой Лена.
Тогда, 335 лет назад, маньчжурским войскам удалось выбить русский гарнизон из Албазинского острога на Амуре. Одновременно, в июле 1685 года несколько подчинившихся маньчжурам монгольских племён осадили Аргунский острог, небольшое русское укрепление, недавно основанное неподалёку от залежей серебряных руд. Более месяца два десятка казаков отражали налёты вражеских лучников. Монголы перебили окрестных «тунгусов»-эвенков, подчинившихся русской власти, нанесли большие потери оборонявшимся казакам, но взять маленький острог на реке Аргунь, истоке Амура, так и не смогли.
Далёкая Москва, опасаясь потерять всё Приамурье и Забайкалье, в следующем 1686 году направила к своим восточным границам почти две тысячи стрельцов и казаков во главе с «окольничим» Фёдором Головиным (см. главу 22). Однако Головину предписывалось быть не только военачальником, но прежде всего дипломатом и полномочным царским послом – большое по меркам Дальнего Востока войско, отданное под его начало, должно было не развязать большую войну, а склонить маньчжуров к «договорам и успокоению ссор».
Вместе с пятью сотнями московских стрельцов за Байкал тогда отправился и прапорщик Лаврентий Нейдгарт. Родившийся в Москве сын переселившегося в Россию немецкого пушечного мастера, он унаследовал многие знания отца – как позднее писал посол Головин: «Прапорщик Лаврентей у многих рудоплавных дел бывал и признаки, естьли будет какая руда, знает…»
По приказу царского посла Нейдгарт одним из первых отправился в Нерчинский острог с особым заданием – не только привести в столицу Забайкалья ручные гранаты, новейшее на тот момент оружие для обороны от возможных атак маньчжуров, но и продолжить опыты с поисками и плавкой забайкальского серебра. Как гласил приказ Головина: «Дана ему, Лаврентью, наказная память особо, что есть где присмотрит или обыщет рудоплавные места серебряных, медяных и свинцовых и оловянных руд, и учиня опыт и осмотря подлинных жил, о том писать к великому и полномочному послу, а буде старая какая руда в нерчинских острогах сыщетца и ему потому ж учинить опыт…»
К началу 1687 года прапорщик Нейдгарт добрался до столицы Забайкалья и сразу стал «учинять опыты». Все плавки проходили в присутствии и с участием нерчинского воеводы Ивана Власова. Если Нейдгарт был сыном обрусевшего немца, то Власов – сыном переселившегося на Русь грека-византийца (см. главу 12-ю «Забытые греки». Прежде чем стать воеводой в Нерчинске, будучи на службе в сибирских острогах к западу от Байкала, Иван Власов тоже приобрёл некоторый опыт в поиске полезных ископаемых – организовывал добычу слюды под Иркутском.
В итоге русский немец и русский грек в июле 1687 года всё же смогли выплавить в Нерчинске первое серебро. Из пяти пудов руды, привезённой с берегов реки Аргунь, после ряда сложных плавок получили маленький серебряный слиток массой «13 золотников с полузолотником» – то есть 57 с половиной грамм! Эта крупица чистого драгметалла не только подтверждала опыты, проведённые в московском Кремле ещё в 1680 году, но и окончательно доказывала возможность добычи серебра за Байкалом.
Прожекты царевны и завод за 400 соболей