Непобедимая жара
Шрифт:
— Все поняла, — произнесла журналистка и тут же добавила: — А что вы можете сказать мне о капитане Монтрозе?
Хит внимательно взглянула на нее, понимая, что даже слова «без комментариев» нужно произносить как можно осторожнее. Статью будет писать не она, а Там Швайда, и Никки не хотелось завтра прочесть в газете о круговой поруке и внезапно замолчавших копах. Наконец Швайда сказала:
— Если вам неудобно говорить об этом, обещаю, что это не попадет в печать. Дело в том, что до меня доходит множество самых нелицеприятных слухов, и если бы вы могли направить меня в нужную сторону, возможно, вы тем самым оказали бы ему услугу… Конечно, если это только сплетни, не более.
Детектив Хит заговорила, тщательно
— Но вы же не ждете, что я буду обсуждать с вами какие-то слухи, верно? Мне кажется, сейчас для меня самое время вернуться к работе и продолжить заниматься делом отца Графа, чтобы обеспечить вас надежной информацией. Договорились, Там?
Журналистка кивнула и спрятала блокнот.
— Должна сказать, детектив, Джейми нисколько не преувеличил ваши достоинства. — И когда Никки нахмурилась, добавила: — Я имею в виду статью в журнале с вашим фото на обложке. Теперь, познакомившись с вами и увидев, как вы держитесь, я поняла, что Рук описал вас совершенно точно. Вот поэтому Джейми и получает Пулицеровские премии и заказы на крупные статьи.
— Да, пишет он действительно неплохо.
«Джейми», подумала Никки. Она называет его «Джейми».
— Вы видели его фото в нашем утреннем выпуске с этой красоткой, Жанной Каллоу? У нашего плохого мальчика просто отбою нет от женщин, согласитесь?
Никки на миг прикрыла глаза и пожелала, чтобы Там Швайда за этот миг куда-нибудь испарилась.
— Извините, Там, я опаздываю.
— О, разумеется, не буду вас задерживать. И передавайте Джейми привет. Я хочу сказать, если будете с ним разговаривать.
У Хит возникло сильное подозрение, что у нее с Там Швайдой больше общего, чем блокнот для записей.
Вернувшись в отдел убийств, Хит обнаружила, что капитан Монтроз уже здесь: он сидел в своем кресле за закрытой дверью, спиной ко всем остальным и смотрел в окно, на Западную 82-ю. Возможно, он видел, как Никки припарковалась на стоянке внизу, но если он и знал, что она приехала, то не пошевелился, не приветствовал ее и даже не обернулся. Никки быстро взглянула на свой рабочий стол в поисках записок, но, не увидев ничего срочного, с сильно бьющимся сердцем направилась к дверям кабинета. Услышав стук в стекло, Монтроз, не оборачиваясь, жестом пригласил Хит войти. Она закрыла дверь и остановилась, глядя ему в затылок. Спустя пять бесконечных секунд капитан выпрямился и развернулся в кресле, словно усилием воли стряхнул с себя оцепенение и вернулся мыслями к работе.
— Слышал, у вас сегодня был насыщенный день, — сказал он.
— Дел полно, кэп.
Он махнул в сторону кресла для посетителей, и она села.
— Хотите поменяться со мной? Я провел все утро в дурацком колпаке во Дворце головоломок, [24] — проворчал он, выражая нелестное мнение о штаб-квартире, распространенное среди копов. После покачал головой: — Простите. Обещал, что не буду жаловаться, но время от времени вырывается наружу.
Взгляд Никки упал на подоконник, где стояла фотография в рамке: капитан был снят вместе с Полеттой. В этот момент она поняла, что он смотрел не в окно, а на портрет жены. Прошел почти год с того дня, когда пьяный водитель сбил ее насмерть на пешеходном переходе. Монтроз мужественно переносил боль потери, однако взгляд его погас, на лице появились страдальческие морщины. Внезапно Никки пожалела, что зашла к капитану. Но отступать было уже поздно.
24
«Дворец головоломок» — название документальной книги американского писателя и журналиста Джеймса Бэмфорда об Агентстве национальной безопасности США.
— Вы
— Да, насчет священника, отца Графа. — Никки внимательно посмотрела ему в глаза, но его взгляд оставался бесстрастным. — Сейчас мы работаем над версией БДСМ.
— Это вполне логично. — На лице Монтроза читалось лишь внимание.
— Мы обнаружили признаки обыска в его доме; некоторые вещи пропали. — Хит пристально посмотрела на капитана, но его лицо по-прежнему не выдавало никаких тайных мыслей. — Я отправила туда Гинсбург.
— Гинсбург? — Наконец хоть какая-то реакция.
— Знаю, знаю, но это долгая история. Я на всякий случай еще загляну туда.
— Никки, вы лучший детектив из всех, которых я когда-либо знал. Лучше меня, а это означает, что вы… чертовски умны. Говорят, скоро вы получите шеврон, и я считаю, что никто не заслуживает его больше вас. Я дал самую лучшую рекомендацию, но при нынешнем положении дел она, возможно, сослужит вам плохую службу.
— Спасибо, капитан, это много значит для меня.
— Так о чем вы хотели поговорить?
Стараясь не выдавать волнения, Хит произнесла небрежным тоном:
— На самом деле просто кое-что хотела проверить. Сегодня утром, когда я ездила в дом священника, чтобы установить личность убитого, экономка сказала, что вчера вечером вы были у нее.
— Верно. — Монтроз откинулся на спинку кресла, но выдержал ее взгляд. Хит уловила едва заметный стальной блеск в его глазах и почувствовала, как ее решимость тает. Никки знала: если она задаст вопрос, который ей хотелось задать, пути назад не будет. — И что дальше? — спросил он.
Никки почувствовала себя так, словно падает в бездну. Что ей сейчас сказать? Что из-за его странного поведения, слухов насчет отдела внутренних расследований, а теперь и давления со стороны прессы ей нужно, чтобы он перед ней оправдался? Еще минута, и она будет разговаривать с ним как с подозреваемым. Хит тщательно продумала этот разговор, но одно все-таки упустила: свое нежелание портить отношения с капитаном из-за нелепых сплетен и домыслов.
— Я просто хотела спросить, что вы там обнаружили. Выяснили что-нибудь полезное во время своего визита?
Понял ли он, что она лжет? Никки не могла этого сказать. Ей ужасно хотелось сейчас очутиться как можно дальше отсюда.
— Нет, ничего полезного, — ответил капитан. — Я хочу, чтобы вы продолжали разрабатывать линию, которой занимаетесь. — Затем он дал понять, что видит ее насквозь. — Знаете, Никки, это может показаться необычным — начальник участка лично посещает дом пропавшего человека. Но если вы получите повышение, то сами узнаете, что в моей работе навыки полицейского уже имеют мало значения; для начальника важнее всего политика и внешние приличия. Вы игнорируете это, и напрасно. Итак, известный житель моего участка, приходской священник, пропадает без вести, и что мне остается делать? Не посылать же туда Гинсбург, верно?
— Нет, конечно. — Вдруг Хит заметила, что он теребит пластырь на пальце. — Вы порезались?
— Ах, это? Ничего страшного. Это Пенни укусила меня сегодня утром, когда я вычесывал у нее клок шерсти. — Он поднялся и произнес: — Вот какая теперь у меня жизнь, Никки Хит. Собственная собака набрасывается на меня.
Когда Хит возвращалась к своему столу, у нее возникло такое чувство, будто она бредет по дну океана в свинцовых ботинках. Она чуть было не сделала наставника своим врагом, и только его такт помог ей выбраться из неловкой ситуации и ничего не разрушить. Человеку свойственно ошибаться, но Никки всегда старалась избегать ошибок. Она злилась на саму себя за то, что поверила каким-то слухам, и решила отныне сосредоточиться на деле, на обычной полицейской работе, и держаться подальше от острых как бритвы, злых языков.