Непобедимое Солнце
Шрифт:
Вертолеты над Павловском отсюда с земли казались точками, но было ясно видно, что эти точки мечутся, как заведенные, а еще пылают и взрываются...
Звуки из Павловска до земли не доходили, но картины жестокого воздушного боя можно было разглядеть без труда. Один вертолет даже вынесло за пределы защитного купола Павловска, купол сжег его, обратив в горсть металла, и этот металл кусками посыпался вниз, в огромный карьер под Павловском. Части развалившегося вертолета отсюда напоминали огненно-металлический водопад, низвергающийся
Наследника Павла Павловича мотало на заднем сидении, ибо дорога здесь была неровной, и Любин дешевый французский внедорожник скакал на каждой кочке, как пьяный баронет из клана Прыгуновых.
У Павла Павловича с собой был рюкзак, куда он уже успел напихать новые томики своей любимой японской манги, купленной в Царском. А еще наследник снова начал было пить свою любимую Инка-Колу, но автомобиль так трясло, что Павел Павлович пролил напиток на себя, а потом выругался и прямо на ходу вышвырнул недопитую банку в окно.
— Люба, полегче, умоляю вас!
Вампирка покорно сбавила скорость, но несильно, всего на десяток километров в час.
— Люба, куда мы едем? — поинтересовался наследник.
— Не знаю, Ваше Величество, — буркнула Кровопийцина, — Подальше от Павловска.
— Да, но моя сестра сказала нам ехать в сторону Царского села, где нас должны встретить её люди...
— Это больше не люди вашей сестры, Ваше Величество, — бросила вампирка, — Это теперь люди Алёны Оборотнич. Я узнала её голос, я слышала эту суку на заднем плане, когда говорила с принцессой Ладой. Ваша сестра — под каблуком у этой сумасшедшей. А ей веры нет. Так что никаких встреч. Мы просто сваливаем.
— Да, но Нагибин сказал... — Павел Павлович похоже совсем запутался в ситуации.
— Нагибин — предатель, он переметнулся к либеральным масонам, — перебила Люба, — Так что ему веры нет тем более.
— Ха! — Павел Павлович наконец сообразил, он в отличие от своего брата Малого идиотом никогда не был, — То есть вы предлагаете нам отвергнуть всех наших друзей и просто спрятаться?
— Верно, Ваше Величество. Эти «друзья» — нам больше не друзья. И Нагибин, и Алёна Оборотнич убьют вас сразу же, как только до вас доберутся, поймите. И ваша сестра-канцлер больше вас защитить не сможет.
— Хм, значит, вы уже приняли за меня решение, Люба? А вы не забыли, что вы моя стражница, а я ваш Государь... Блин!
Машина подскочила на очередной кочке, Павел Павлович громко клацнул зубами и прикусил себе язык.
— Я не забываю об этом ни на одно мгновение, Ваше Величество, — вот сейчас Люба на самом деле обиделась, — Но никаких внятных приказов я от вас за последние двадцать минут так и не услышала. Так что решила взять ситуацию в свои руки и действовать. Я готова умереть ради вас, Государь. А если у вас есть конкретные приказы — просто озвучьте их. И я выполню любой.
— Вот прям уж любой? — наследник хихикнул.
Явно вспомнил какую-то пошлятину из своих любимых японских комиксов.
— Абсолютно любой, — подтвердила вампирка, — Павел Вечный, например, переспал с половиной своих Лейб-Стражниц, если вы об этом. Так что и такой приказ я тоже выполню. Я даже покончу с собой, если вы это мне прикажете. Даже отвезу вас к Нагибину или к людям Алёнки... Только вот последнее окончится вашей смертью. И мой долг — предупредить вас, Ваше Величество.
— Ну... — Павел Павлович замолчал, сосредоточенно созерцая оранжереи за окном авто.
И Люба понятия не имела, о чем сейчас думает наследник. Павел Павлович был странным. Вроде и не дурак, а вроде и ведет иногда себя глупо. Он слишком стеснительный, слишком нерешительный, ему не хватает Булановской дерзости...
Так что сейчас наследник престола вполне мог как размышлять о судьбах Империи и своей собственной судьбе, так и фантазировать на тему Любы Кровопийциной и разного рода приказов ей, типа тех, которые отдают демонеткам юные девственники-чернокнижники в японских комиксах.
— Так что, будут приказы, Ваше Величество? — уточнила Люба.
— Хех, — наследник хмыкнул, — Пожалуй нет, Люба. Я, честно сказать, не хочу занимать трон, и никогда не хотел. Так что идея сбежать подальше от Павловска и дворца, где этот проклятый трон стоит, не кажется мне такой уж дурной. Я доверюсь вам, Люба.
— Хорошо, — буркнула вампирка, хотя эти слова были для неё как ножом по сердцу, — Хорошо. Как прикажете, Ваше Величество. Но прекратите мне выкать, умоляю вас. Уши режет. Я — ваша раба. Нечего называть меня на «вы».
— Как скажете... То есть, как скажешь, Люба. Прости.
— О, Господи! — вот теперь Люба не сдержалась от восклицания.
Выкать ей наследник перестал, зато теперь просит у неё прощения...
Император просит прощения у Лейб-Стражницы!
Воистину, это все равно, как если бы воин просил прощения у своего меча или щита...
Вампирка сейчас испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, она была рада, что Государь достаточно умен, чтобы не ехать к Нагибину или Алёне Оборотнич. Павел Павлович понимал, что никому из них теперь веры нет, это было хорошо.
Но с другой стороны...
Люба испытывала почти физическую боль каждый раз, когда Павел Павлович болтал о своем нежелании занять трон. Это было даже не бесчестие, это было за гранью всех понятий.
Вампирка просто не понимала, как такое возможно, она не была сильна в истории, но помнила, что вроде бы раньше в истории России никто ни разу от короны не отказывался...
Ну да плевать.
Павел Павлович — законный Император по крови.
И этого достаточно.
Достаточно для Любы, она ведь была не только Лейб-Стражницей, но и последней из клана Кровопийциных, а для Кровопийциных вопросы крови всегда были самыми важными.