Непобедимое Солнце
Шрифт:
А вот теперь аллес.
Великий Князь явно сошёл с ума.
Но я счел своим долгом все же воззвать к остаткам разума моего друга:
— Полётов, какого лешего вы творите? Вы сами говорили, что эта аура — не для вас. Что она разорвет вас на куски. Вы не царской крови, не родич Рюрика. Ваша машинка вас уничтожит.
— Нет, — отрезал Полётов, — Я её перенастроил. Только что. Так что должно сработать. Запускайте!
— Полётов, откройте гермодвери...
— НЕТ!
— Ваше Высочество, я приказываю, как Император...
Полётов не слушал,
Аура-пушка над суицидником загудела, в воздухе над Полётовым засверкали электрические разряды и сполохи разноцветной магии.
Изможденное уральское яйцо теперь грелось так сильно, что воздух над ним затрепетал. Дыгый стоял, положив на суперкомпьютер обе ладони...
Что ж.
Если Полётов хочет помереть — его дело. Я буду скорбеть о Великом Князе, но вот спасать его ценой жизни всех либералов и своей собственной заодно я не намеревался.
— Нужно отсюда валить, — я наконец разъяснил собравшимся ситуацию, — Через пару минут тут будет Алёна Оборотнич, а за ней следом припрется целая армия... Отойдите уже, я снесу эту поганую дверцу.
Магократы разбежались в стороны, я поднял руку.
Одного удара кулака в принципе должно хватить...
Вот только нанести этот удар я не успел. Гермодвери вдруг слетели с петель и ринулись на меня, некто выбил их с другой стороны...
Мне пришлось разрубить двери в полете, чтобы они не сбили меня с ног. Я резко ударил, в воздух взметнулся столп моей сине-фиолетовой магии, ошметки металла разлетелись по углам зала.
Кусок гермодвери попал в стекло, за которыми помещались артефакты Рюрика, но бронестекло выдержало удар, на нём осталась только трещина...
Еще через мгновение Полётов позади меня издал дикий крик. Явно предсмертный.
Аура Рюрика сработала. Но не так, как хотел Полётов, а так, как предсказывал я — Великий Князь определенно помер, люди, кричащие так, обычно не выживают...
Из проема выбитых гермодверей в зал тем временем ворвался черно-золотой смерч. Магократы в ужасе бросились в стороны, все разом активировали ауры, так что помещение засияло разноцветной магией.
В центре черно-золотого вихря парила девушка — трехглазая, потрясающе красивая и беременная...
— Всем оставаться на своих местах, господа, — весело прокричала Алёна Оборотнич, — Ныне вы узрите возвращение конунга. Рюрик пришёл забрать свою ауру!
Глава 248 — Антикрокодильный союз
Я наконец обернулся и глянул на аура-пушку.
Полётов валялся под ней и выглядел при этом еще хуже Михаила, Великий Князь сгорел до черноты, его одежда обуглилась, от неё теперь остались одни клочья...
Но самым удивительным было то, что Полётов до сих пор оставался в живых. Став куском прожаренного мяса он все еще дышал, на его губах вздувались кровавые пузыри, над его телом даже метались слабые искорки магии — князь явно пытался регенерировать.
Очки Полётова лопнули, их стекла осколками рассыпались по полу, сам пол под аура-пушкой теперь тоже был весь черным, металл оплавился и запузырился, от него шёл пар. И даже по потолку, там где располагалась аура-пушка, теперь шла уродливая черная трещина, из которой вниз капало какое-то масло...
Судя по всему, это был на самом деле последний запуск шизоидной машинки Полётова. Если попытаться еще раз — она уже точняк взорвется, ресурс древнеуральских приблуд был исчерпан.
К Полётову уже бежали его перепуганные родичи и вместе с ними забывшие про Михаила целители...
— Всем стоять, я сказала! — прозвенел Алёнкин голосок.
Метавшиеся вокруг Алёнки черно-золотые вихри теперь полностью перекрывали единственный выход из зала. Можно, конечно, было попытаться прорваться, но я решил сначала говорить слова, а уже потом начинать бешеную сечу.
Ибо я смотрел на Алёну Оборотнич и видел, что её МОЩЬ с момента нашей последней встречи на самом деле возросла. Аура у Алёнки теперь была ярче и больше раз в пять, чем тогда у Петропавловки. Богиня явно времени зря не теряла, а все последние дни усиленно налегала на Перводрево, как качок на стероиды...
— Окажите помощь Полётову, — отменил я приказ Алёнки, а потом обратился уже к самой богине, — Собачка Либератора, ты что тут забыла?
Все три золотых глаза Алёнки уставились на меня.
— Нагибин. А ты сам что тут забыл, пёсик либеральных масонов?
— Я Император Всероссийский, — парировал я, — Как тебе отлично известно. И я, по крайней мере, не выслуживаюсь перед хтоническим злом из преисподней.
— А я, значит, выслуживаюсь? — Алёнка явно пришла в ярость, её взор засиял золотым огнем, — Если думаешь так — то ты дурак, Нагибин! Ныне я обрету такую МОЩЬ, что смогу уничтожить Либератора.
Богиня жадно глянула на аура-пушку.
— Алён... — я вздохнул, потом указал на полуживого Полётова, — Вон там лежит человек, который только что попытался сожрать ауру Рюрика. И теперь он умирает, как видишь. Если ты хочешь сдохнуть за ним следом — не смею тебе мешать...
— Сдохнуть? — Алёнка расхохоталась так, что стеклянные стены зала задребезжали, — Ты дважды дурак, Нагибин. Как и вы все здесь! Профаны, глупцы... Разве вы так ничего и не поняли? Разве вы не знаете, что происходит? Рюрик пришёл взять СВОЁ. Эта древняя аура — для него. Она его собственная, понимаете? Вот почему никто из вас не способен вместить её!
— Алёна, ты не Рюрик...
— Я нет, — девушка перестала гомерически хохотать, теперь она просто очаровательно улыбалась, — Мой сын — Рюрик. Наш сын, Нагибин. Я возьму эту ауру не для себя, а для него. Ибо мой сын, плод любви Крокодила и отведавшей Перводрева — и есть Рюрик. Его прямая реинкарнация! Конунг вернулся в мир. И готов вершить свою волю. Он убьет Либератора, своего младшего брата, он сделает наконец то, что должен был сделать еще тысячу лет назад. Но тогда у него не поднялась рука. Ныне же он исполнит свой долг!