Непобедимое Солнце
Шрифт:
Так что через час этот последний осколок Российской Империи неизбежно падет. Моё Императорство продлилось недолго. Еще час... И у меня не останется даже этих плесневых палат. Эйстрибигс, последняя столица Российской Империи, будет сдана врагу, а то и вообще стерта с лица Земли, вот в этом я не сомневался.
Да, конечно, у меня все еще был Русский Арктический флот, я загнал к берегу под защиту купола все подлодки и все корабли, у меня даже были вертолёты.
Вот только толку-то?
Солярис-оружия у меня было, но это было и неважно — оно в любом случае больше
Теперь балом правил его величество огнестрел. А Либератор тем временем собрал у берегов Гренландии за пределами моего купола уже все флоты Франции и России, кроме Арктического, и даже кусок Голландского флота.
Только на воде у него было в тысячу раз больше сил, чем у меня.
А в центральной Гренландии за пределами моего купола, как докладывали эскимосы, уже стояло пять дивизий вражеского спецназа...
Но даже и это всё было уже неважно. Численность войск не имела никакого значения, ибо Либератор умел телепортировать свои силы в любых количествах и на любое расстояние, как я уже много раз убедился за последние сутки. Он делал это мгновенно, его войска были самыми мобильными в человеческой истории...
Так что никакого боя или штурма даже не будет.
Как только купол падет — Либератор просто сразу же телепортирует все пять дивизий спецназа прямо в мои палаты. А потом шлифанет эту крепость десятком тысяч ракет и авиабомб... Он просто превратит всю южную оконечность Гренландии в выжженную землю, сбросит сюда столько снарядов, что даже ледники обратятся в пар...
И силовики выполнят любой его приказ, я уже был в курсе, что любому вояке, который сражается против меня, Либератор платит золотыми рублями.
Вот почему ситуация казалась мне безвыходной. Да она и была такой...
Староверы за столом пили чай и о чем-то тихо переговаривались. Я же созерцал, как пляшут в древнем черном камине языки пламени и предавался горьким думам.
Я был готов к смерти. На этот раз без всякой бравады. Я правда был готов, я уже считал себя мертвецом...
Мне только было жалко мир. Пусть он был плох во всех отношениях, но он был лучше мира Либератора. В мире до Либератора, по крайней мере, были принцессы, а еще много интересных тайн и загадок, красивые дворцы и города, моря и леса, вкусные вина... А еще там были люди чести. Хоть и немного, но они там были.
Теперь же не будет ничего. Только вечная боль во имя Либераторской СПРАВЕДЛИВОСТИ...
Хлопнули двери, вошёл Шаманов, мой канцлер.
Я посмотрел на Акалу, потом бросил печальный взгляд на свой смартфон, лежавший на каминной полке — теперь девайс стал просто бесполезным кирпичом, связи в мире больше не было.
Так что Шаманов был единственным источником новостей, их он получал от сбежавших под мой купол беженцев и от верных мне военных, у которых все еще работала радиосвязь.
— Что со спутниками? — задал я самый волновавший меня сейчас вопрос.
— Их нет, — Шаманов был, как всегда, бодр, хоть и сильно напуган, — Вообще ни одного. Либератор их все посбивал. Подводники видели, как спутники сгорают и валятся в океан. Вся планета без связи, на земле вся инфраструктура тоже уничтожена.
— Ладно, — это не было для меня сюрпризом, я так и подозревал, — А Леший?
Вот на Лешего я рассчитывал, я даже посылал тех же подводников к Островам Горячего Жира, проверить на месте ли монстр, чтобы заключить с ним союз...
— Островов подводники не нашли, — вздохнул Шаманов, — Их не видят неодаренные. Или острова просто ушли на дно, я не знаю. Но... Леший мертв, Ваше Величество. Там повсюду в океане кровь. А полуразложившаяся туша Лешего плавает на волнах. Он погиб. И из Петербургской губернии сообщили, по рации... Все дриады в заповедниках тоже мертвы. И кентавры в Греции погибли... Либератор их всех уничтожил. Волшебные существа не пережили то, что он сделал с Солнцем...
Я не ответил.
Просто у меня в глазах вдруг помутнилось, я схватился рукой за каминную полку, чтобы не упасть...
— Нагибин, что с тобой? — Шаманов бросился ко мне, забыв и про придворный этикет, и про то, что я вообще-то Император Всероссийский.
— Ничего, порядок, — прохрипел я, — Порядок, Акалу. Я просто спал часов пять за последние сутки. И почти ничего не ел.
— Ну так поешь!
— Это не нужно, Акалу. Я Крокодил, не забывай. Магия питает меня. А сердец радикалов я за вчерашний день сожрал под сотню... Так что не бери в голову. Это просто от нервов. Что там остальные Императоры?
— Людовик Бонапарт присягнул Либератору. Великий Инка тоже. Голландская Императорская семья просто сбежала. Мехмед, правитель Османов, убит, со всеми своими родичами. Швейцария объявила нейтралитет, Либератор их пока не трогает. Эфиопы вроде еще воюют, но долго не продержатся... Кстати, Михаил Буланов тоже при дворе эфиопского Императора. Вроде эфиопы даже признали Михаила законным правителем России.
— Чего? — я истерично хохотнул.
Михаил Багатур-Буланов был в своем стиле. Ублюдок не только каким-то образом выжил во время атаки Либератора на Новгородское урочище, но даже сейчас продолжал упорно примерять корону. Гибель мира Михаила, судя по всему, совсем не волновала. Вот бы мне так...
— Слушай, надо уходить отсюда, — без обиняков заявил Шаманов, — Через час здесь будет настоящий ад, когда падет твой купол... Ты же понимаешь? Я предлагаю погрузить всех на подводные лодки. Ну и...
— Всех? — холодно поинтересовался я, — Всех, Акалу? Тут тысяч сто беженцев.
— Ну, значит не всех... — Шаманов напрягся, — Я имею в виду — тебя, меня, магократов. На нас места хватит. И уплывем.
— Ну а потом?
— Спрячемся где-нибудь в Амазонских лесах...
Я вяло улыбнулся:
— Это вариант, Шаманов. Для тебя. Но не для меня, увы. Либератор меня чует. Видит своим духовным взором, какой-то магией, я не знаю... Но мне в этом мире не спрятаться. Просто нет такого места, где я могу укрыться от Либератора. Так что делай. Загружай всех, кого можешь, в подлодки. И уходите.