Непобедимый 4. На излом
Шрифт:
Я кивнул.
— Мы играем в свою игру, используя информацию, но не раскрывая всех карт?
— Именно, — подтвердил Андрей Николаевич. — А вы смышленый молодой человек. Схватываете на лету. Если все пройдет гладко, мы можем расширить наше влияние в Иране, получить доступ к важным источникам информации и, возможно, даже внедрить наших людей в ключевые структуры.
— А если что-то пойдет не так?" — спросил я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.
— Тогда мы должны быть готовы быстро свернуть операцию, не оставляя следов. Ваша роль спортсмена в этом случае — идеальное прикрытие
Я глубоко вздохнул, осознавая всю сложность ситуации. Вляпался по самые уши.
— Понял. Буду действовать осторожно.
— Удачи в поединке, Волков, — сказал Андрей Николаевич, направляясь к выходу. — И помните — вы здесь не только ради медали. На кону гораздо больше — будущее наших отношений с Ираном и наше влияние в регионе.
Он на мгновение остановился. Стоял ко мне спиной.
— Да. Будьте готовы к любым неожиданностям во время вашего поединка. Заговорщики могут использовать шум и суматоху схватки как прикрытие для своих действий. Держите глаза открытыми.
С этими словами Андрей Николаевич пошел дальше. Я кивнул вслед, чувствуя тяжесть ответственности на своих плечах. Впереди меня ждала не просто спортивная схватка, а настоящая битва, где на кону стояло гораздо больше, чем чемпионский титул.
Время до поединка пролетело незаметно. Я пытался сосредоточиться на предстоящей схватке, но мысли постоянно возвращались к заговору. Перед глазами то и дело вставали образы возможной катастрофы, и я чувствовал, как холодный пот стекает по спине.
Наконец, настал полдень. Я стоял в коридоре, ведущем к главной арене, слушая нарастающий гул толпы. Мой противник, монгольский самбист по имени Батбаяр, уже ждал у выхода на ковер. Его коренастая фигура и непроницаемое лицо внушали уважение.
Я глубоко вздохнул, пытаясь сконцентрироваться. Усталость никуда не делась, но адреналин и чувство ответственности придавали сил. Я понимал, что этот поединок — не просто спортивное состязание. Это была часть чего-то большего, возможно, ключ к предотвращению катастрофы.
Краем глаза я заметил Фариду на трибуне для прессы. Она едва заметно кивнула, давая понять, что продолжает наблюдение. Это придало мне дополнительную уверенность.
Когда прозвучал сигнал к началу поединка, я шагнул на ковер. Ноги казались ватными, а в голове шумело от недосыпа и перенапряжения. Но я знал, что должен выложиться по полной — не только ради победы, но и ради безопасности всех присутствующих.
Батбаяр стоял напротив, его темные глаза внимательно изучали меня. Я принял стойку, чувствуя, как напрягаются мышцы в ожидании схватки. В этот момент все посторонние мысли отступили на второй план. Остались только я, мой противник и ковер под ногами.
Судья поднял руку, готовясь дать сигнал к началу боя. Я сделал глубокий вдох, собирая всю свою волю и концентрацию. Впереди меня ждало серьезное испытание, и я был полон решимости пройти его с честью — как спортсмен и как защитник невидимого фронта.
* * *
Батбаяр Нэргуй медленно вдохнул, ощущая напряжение в каждой мышце своего крепкого, закаленного годами тренировок тела.
Тегеран, 1971
Батбаяр родился в небольшом селении Х?всг?л, расположенном в живописной долине у подножия гор Хангай. Его семья жила в традиционной юрте — гэре, окруженной бескрайними степями. Отец, Нэргуй, был известным в округе борцом, а мать, Оюунчимэг, славилась своим мастерством в приготовлении национальных блюд и рукоделии.
Первое драматическое столкновение в жизни Батбаяра случилось, когда ему было всего семь лет. Во время традиционного праздника Наадам он с восхищением наблюдал за состязаниями по борьбе б?х. Его отец, Нэргуй, был фаворитом турнира. Мальчик с гордостью смотрел, как отец, облаченный в традиционные доспехи борца — зодог и шуудаг, выходил на поле. Однако в финальной схватке Нэргуй неожиданно потерпел сокрушительное поражение от молодого соперника по имени Болд.
Батбаяр никогда не забудет лицо отца после того поражения: смесь стыда, разочарования и боли. Позор заставил Нэргуя оставить борьбу, и эта сцена навсегда запечатлелась в памяти мальчика. С того дня в их гэре больше не говорили о борьбе, а некогда яркие доспехи отца пылились в дальнем углу.
Когда Батбаяру исполнилось пятнадцать, он узнал чувство вины. Несмотря на молчаливый запрет отца, юноша тайком начал заниматься национальной борьбой б?х.
Его учителем стал старый Батболд, живший на окраине селения. Батболд видел в Батбаяре огромный потенциал и учил его не только приемам, но и философии борьбы, рассказывая древние легенды о великих монгольских воинах.
Однажды на тренировке Батбаяр случайно травмировал своего лучшего друга Гантулгу. Неудачный бросок привел к вывиху плеча Гантулги.
Чувство вины захлестнуло Батбаяра. Он не мог спать ночами, постоянно вспоминая крик боли друга. Это привело к временному отказу от борьбы. Батбаяр погрузился в помощь семье по хозяйству, занимаясь выпасом овец и лошадей в бескрайних монгольских степях. Экипировка тоже пылилась в углу.
А затем все снова поменялось. Когда Батбаяру было девятнадцать, в их аймак приехал советский тренер по самбо Игорь Петрович Соколов. Высокий, с военной выправкой, Соколов сразу заметил крепкого молодого монгола. Он увидел потенциал в Батбаяре и предложил ему попробовать новый вид борьбы.
Поначалу Батбаяр колебался. Он боялся снова подвести кого-то, как это случилось с Гантулгой.
Но Соколов был настойчив. Он рассказывал о самбо с таким энтузиазмом, что Батбаяр не мог устоять. Это решение изменило жизнь юноши, открыв перед ним новые горизонты.
Батбаяр с головой погрузился в изучение самбо. Он был поражен, насколько многие приемы напоминали элементы родного б?х.
Соколов объяснил, что создатели самбо изучали борцовские техники разных народов, в том числе и монгольскую борьбу. Это знание наполнило Батбаяра гордостью за свое наследие.